— Вы же сказали, что ничего лишнего не взяли?
Ответ приходит от товарища прапорщика:
— Это когда взрывчатка для диверсанта лишней была? Почему мы каждый грамм с боем добывать должны?
— Степаныч, они же ее просто сперли! — возмущается майор.
— Кто сказал? Ты эти ящики видел?
— Видел, вот стоят, — Васильев показывает на сложенный в углу хабар.
— На базе ты их видел? — не сдается Степаныч.
— На базе нет…
— Во-о-от, — вздев палец вверх, радостно сообщает прапорщик. — Не видел — значит, не было их там!
— Это не взрывчатка, — оторвавшись от чая, поведал Рогожин.
— О как?! — удивленно вскидывает брови Васильев. — А что тогда?
— Ты понимаешь, Виктор Петрович, сержант наш… Вот он с умным видом сидит, — кивок в мою сторону, — запретил Листику брать в руки хоть что-то взрывоопасней пластилина. Вот тот и увлекся художественной лепкой, а тут глядь… И мнется хорошо…
— Руслан Иваныч, — укоризненно протянул майор, — может, хватит дурью маяться?
Какой пластилин если там написано С-4.
— Прав ты, Петрович, хреновый нынче пластилин, сплошная зарубежная подделка… — и, не давая прервать себя, продолжил: — Ведь все же в хозяйство приперли. Или мало сделали, что ты так прицепился?
— Да нет, — тяжело вздохнув, признал Васильев, — это я так больше для профилактики. Просто немного в шоке, от того что наши парни считают нелишним. Это же надо, пять РПГ уволокли! Вот зачем?
— За надом! — тут же вскинулся Степаныч. — А вдруг пригодится? Вот надо будет и что? А тут лежат — есть-пить не просят. Дай бог, чтоб не пригодилось, но вдруг? Или сменяю на что-нибудь нужное…
— Степаныч! — майор выпучил глаза. — Что значит сменяю? Это же гранатометы!
— Ну и что? — не понял возмущения прапорщик.
А Рогожин тихонько засмеялся:
— Степаныч, может. Да ты Вить не тушуйся, вот представь: мыло кончится? А Степаныч пойдет в хозяйственный магазин и сменяет.
— Тьфу, на вас, — в сердцах сплюнул майор. — Шутники, мля… Ну да ладно, все это лирика. Гранаты, взрывчатка, РПГ, и патроны — все это вижу, а где рации?
— Какие рации? — вскинулся Рогожин.
В этот момент мы с Ханом посмотрели друг на друга и замотали головами:
— Не брали.
— Не было.
— Не было, — прищурился майор, — может и так. Вот только во время осмотра склада была найдена одна рация "Сойка-М2" — лежала под столом. А судя по следам пыли, там было несколько стопок с коробками. Куда делись?
— А мы откуда знаем…
— …Может, продали кому? — что-то мы с Мариком, прям в ударе сегодня. Так дополняем друг друга.
— А одну оставили? Не логично. А ведь эти сверхсекретные рации были украдены со склада ФСБ. Так что колитесь, пока я добрый.
— Хм… — Рогожин потер подбородок, — если взяли, лучше вернуть. Одно: если бы там никаких следов не осталось, а так обязательно проверят, откуда у нас рации нарисовались. И вообще, что за тайны?
— Да мы хотели со Степанычем сперва посоветоваться…
— …Он бы что-нибудь придумал.
— Вот видите! — прапорщик гордо подбоченился. — Даже молодежь понимает, кто тут самый умный. Я и сейчас могу придумать…
— Молчи уж, — Васильев весело усмехнулся. — Без тебя уже все придумано. Или ты думаешь, что ты один печешься о нашей группе? Майор Васильев, между прочим, тоже!
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался капитан, — покажи-ка им, как офицеры дела делают.
— А чего показывать? Была рация, да сплыла. Вы же в курсе свойств некоторого напитка под названием кофе, который был на базе?
Синхронно киваем. А то, как же? В нем был какой-то наркотик, и вставило всех не слабо. По крайней мере, мы с пацанами нормально почудили…
— Так во-о-от. Кто наступил на эту рацию не понятно, да и вообще… — Васильев задумчиво почесал затылок и чему-то, улыбнувшись, продолжил: — А когда один прокурорский решил покачать права, то все тут же вспомнили что это вроде он… Короче нету об этой рации ни слова, ни в одном документе. И рации вовсе не секретные, я б даже сказал совсем… неудачная модификация. Но нам они подойдут идеально. На вид, обычные "Сойки", а уж выписать и типа получить рации — не проблема.
— То есть ты нас разыграл? — улыбнулся Рогожин.
— Ну да. А то взяли манию не доверять… — огорченно качает головой. И уже нам с Ханом: — Поймите головы садовые, не все можно делать. Это хорошо, что рации эти, никому никуда не впились, а если бы наоборот? Представляете, сколько проблем бы создали? И ведь не себе, а нам, — кивает на капитана и прапорщика. — Вот что с вами делать?