Лена принялась расставлять сумки и вдруг нахмурилась.
— Так, стоп! Я одной сумки не досчиталась!
Вот и здрасьте! Без приключений не обошлось.
— Говорю же, людей стало больше! Раньше дом можно было не запирать вообще и ничего бы не пропало. Теперь и тапочки стоптанные без присмотра не оставишь. Сразу своруют! А что в сумке было?
— Белье, вещи кое-какие…
— Это он! — заявила я, сложив руки под грудью.
— Кто?
— Чарский. Стас этот.. Придурок приезжий! — махнула руками. — Ты его только что видела! Больше некому.
— С чего ты сразу решила, что это — он?!
Разумеется, это он!
Мстительный мажоришка! Его оскорбили, он не оставил это просто так, а решил напакостить, украл сумку. Еще и с бельем…
— Только он был на улице, — заявила я непреклонно.
— Так и Куликов Юрий, бомбила местный, тоже был.
— Куликову за сорок, он уже старик! — я закатила глаза. — Ему такое не интересно. А Чарский — козел злопамятный. Я слышала, как ты его жестко на место поставила. Стопудово он решил отомстить. Нужно вернуть твою сумку!
***
Стас
Спустя несколько дней
Вся пялятся на мои волосы.
Мать твою, только на них и смотрят!
Стоит мне только появиться в поле зрения домочадцев, как все темы для разговоров, что были подняты, мгновенно затухают.
Я становлюсь объектом пристального внимания и разглядывания.
Так случается и сегодня.
В доме родственников я появился только в районе обеда, все сразу уставились на меня.
Мелкая двоюродная сестренка так вообще рот открыла и проливает суп себе на слюнявчик, изо рта текут слюнки.
— Мама, я хотю такие зе! — пищит малышка. Ей три или почти четыре. Она восхищена тычет пальцем, показывая на мои волосы. — Мамотька, я хотююю… Хотююю… Хотююю!
— Опять! — стонет тетя, сестра Алены Сергеевны, закрыв ладонями лицо. — Боже, Стас… Ты… Ты… Не мог бы… Смыть, что ли?! Состричь… Сделай же что-нибудь! — просит с отчаянием.
Я не выдерживаю, поймав на себе очередной перекрестный огонь взглядов домочадцев.
Аппетит разом пропал. Я пропустил завтрак, был в конторе дяди — руководителя этого богом забытого уголка. Он кто-то типа мэра.
Я здесь не по прихоти, начал проводить аудит финансов.
На обед появился в доме и снова стал объектом пристального внимания.
Алена Сергеевна — жена моего дяди, сегодня тоже появилась к обеду. Услышав просьбу Татьяны, своей сестры, она нахмурилась и довольно громко поставила опустила вилки на стол.
— Татьяна, что за нелепые требования? — спросила строгим тоном.
— Нелепые? — удивилась Татьяна. — Ален, ты посмотри! Макушка Стаса, словно маяк. Видно с другого конца улицы.
— И что? — поджимает губы Алена Сергеевна. — Стас — продвинутый молодой человек. Если ты, Татьяна, ничего круче, чем райцентр, в своей жизни не видела, то напомню, Станислав заглянул к нам из столицы, а там нравы другие. Не стоит примерять свой деревенский замшелый образ мыслей в вопросах столичного стиля. Если Станислав ходит так, значит, так нужно и так стильно. Кушай, кушай, Стас, — улыбается мне. — Тебе подлить еще суп из индейки?
— Спасибо, я наелся.
Быстро вытерев рот салфеткой, поднимаюсь из-за стола.
— Но ты почти ничего не поел! — расстраивается Алена Сергеевна.
— Перекушу позднее. Нужно закончить еще кое-то. Спасибо. Всем приятного аппетита!
Поднимаюсь в свою комнату, с трудом проходя мимо зеркала. От яркого малинового цвета в глазах просто рябит, фонит, концентрические круги расходятся!
Треш, самый настоящий…
Я чуть не влепил кулаком по зеркалу. Хотя оно-то как раз не при чем, а деревенская малявка…
Оооо, вот кто виноват! Нахалка, соплюха зеленая.
Я навел справки, узнал о ней все.
Шатохиной Таисии — восемнадцать, она закончила школу, но никуда не поступила, ухаживала в прошлом году за приболевшими родителями.