Ааааа… Что я наделала?!
Глава 27
Таисия
Бегу изо всех сил, легкие готова выплюнуть, но я девчонка, а Ваня — здоровый, сильный парень. увлекающийся бегами и велогонками…
Разумеется, он оказывает далеко-далеко впереди, и быстро скрывается из моего виду.
Но я стараюсь не отставать, поэтому влетаю на улицу Чарских, вопя громко.
Вернее, пытаюсь вопить.
На деле я просто задыхаюсь и сипло выдаю едва слышные приказы.
— Ваня, дурак, стой! Стой, кому говорят! Не смей… Ааа… Тебе же хуже будет!
Даже издалека я различаю в сумерках две фигуры — более долговязый Ванька с модной прической полу-андеркат и Стас со своей пышной шевелюрой. Парни говорят о чем-то, бурно жестикулируя.
Накал чувствуется издалека.
Я подбегаю ближе, улавливая обрывки разговора.
— Думаешь, тебе все с рук сойдет? О грязных делишках твоего дядьки вся деревня знает.
— Так докажи, если знаете, — усмехается Чарский.
Судя по ленивой ухмылке, он Ваньку всерьез не воспринимает.
Краем глаза замечаю, что к месту разборок в пьяную развалочку собираются алкаши, переговариваются. Этих только не хватало! Шары зальют и больше ничего не увидят.
— Ты кто такой вообще? — уточняет Чарский. — Ааа… Ты, кажется. Тот самый Ивааан!
— Да, я тот самый Иван! Я за твои подставы в сторону Таси голову тебе отгрызу, понял?!
— Нет, я не про то. Я слышал, девчонки тебя Ванькой-дурачком называют, — открыто смеется в лицо деревенскому парню мажор. — Я про это.
Ванька застывает и вдруг резко бьет кулаком в лицо Чарского. Взвизгнув, я бросаюсь на спину Ваньке, чтобы тот отстал от мажора.
Только хуже будет, честное слово.
Счет идет на секунды.
Происходит что-то невероятное.
Любой другой бы получил кулаком в лицо и пошатнулся, но Чарский неожиданно ловко уходит от удара, уворачивается и пробивает по корпусу Ваньки несколько раз.
Я же, взлетевшая ему на спину, нечаянно словила удар.
От Ваньки.
Он как раз отводил руку назад, замахивался для нового удара.
Он меня не заметил в запале.
Но заехал очень больно мне локтем в лоб.
Вскрикнув, я рухнула, как столб.
— Кретина кусок! — выругался Чарский и сбил Ваню с ног, подсек его, повалив в сторону на пыльную землю.
Мажор бросился ко мне.
— Тась, Таська… Ты как здесь оказалась? Зачем в драку лезешь? Дурная совсем!
Чарский придерживал меня за плечи, встревоженно смотрел мне в глаза, обнимая.
— Болит? Сильно? Голова кружится? Сколько пальцев показываю?
— Нисколько! Я не вижу…
— В глаз попал, что ли?!
Чарский обернулся на Ваньку, который поднимался с пыльной земли, и крикнул.
— Стой там где стоишь, кретин года! Ты девчонке в глаз заехал.
Ванька вставал, поморщившись, но, услышав слова Чарского, мгновенно подскочил, бросился ко мне, попытался отпихнуть мажора, но тот снова рыкнул.
— Не подходи, рукожопое создание. Научись сначала по сторонам смотреть! — и гораздо мягче в мою сторону. — Давай, покажи мне свой глаз. Если надо, в больницу поедем.
— Болит все… Не глаз. Лоб болит, — заплакала я. — Но болит так, что даже глаза открыть больно.
— Благодари дружка своего! Пентюх! Вставай, я сейчас тебя домой отведу, посмотрим…
— Эй-эй, полегче! — подал голос Ванька. — Что значит, домой отведешь? В логово свое? А потом нечаянно в постель уложишь девку? Испортить ее собрался?
— Кретин! У нее может оказаться сотрясение. Представь, у людей в голове имеются мозги. У всех остальных, имею в виду. У тебя явно там трясти нечего…
— Хватит, — попросила я. — Не обижай моего…
— Парня! — выдал Ванька.
Чарский обомлел.
— Что?!
“Что?!” — подумала я следом.
Ванька же уверенно плюхнулся задом в пыль рядом со мной, приобнял за плечи.
— Я ее парень! — заявил немного хвастливо. — Так что к моей девчонке ласты не клей.