— ИЗВИНИ! — заорал я. — Все к чертям катится. Кто мне шины порезал? Я хотел бы мирно, но ты снова цепляешь. Заводишь. Выводишь. Мне это просто остопиздело до невозможности. Понимаешь?!
Выдохнув, замираю. В горле клокочут эмоции. Тася тоже на взводе. Глаза блестят, она тяжело дышит, смотрит мне на лицо, опускается взглядом на губы.
Не знаю, о чем она думает, но ох, как темнеют ее глаза. У меня в груди бомбит. Сбой всех жизненных систем организма. Кровь резко к паху приливает. Резь в окаменевшем члене становится еще болезненнее от вида того, как Таисия облизывает кончиком языка свои пересохшие губы и отшатывается, быстро отводит взгляд в сторону.
Взбешен. Возбужден.
Не знаю, чего больше, но чувствую, что моей выдержке пришла хана.
Мы либо убьем друг друга, либо разругаемся вдрызг, и я просто уеду. Брошу все, и уеду!
Но вдруг затуманенное сознание озаряет, будто вспышкой.
— Так, СТОП! — доходит до меня. — Что ты сейчас сказала? Ваня только из друзей остался? Из ДРУЗЕЙ?! Он твой друг!
Лицо Таисии меняется, на симпатичной мордашке вырисовывается явная досада. Ей только вслух не хватает сказать: “Спалилась, блин!”
— Ой… Я не правильно высказалась! — пунцовеет Таисия и пятится, пятится задом к машине, пока не натыкается спиной на боковую поверхность. — Я просто слова перепутала. Немножко! Мы пара-пара!
— И ночью ты сказала, что не спишь с ним. Спросонья выдала, — подмечаю жадно. — Еще спросила “Какого любимого?! Я с Ванькой не сплю!”
— Ты все не так понял. У нас отношения…
— Какие? Если не спите вместе, нет секса, нет близости.
— В-в-высокие отношения. Ты все не так понял!
— Все я верно понял!
Прижимаюсь к ней так, что пищит, обнимаю за шею ладонью и наклоняюсь, уткнувшись носом в ее вредный носик, который перепуганно и часто дышит.
— Все я понял верно. Попала ты…
— Куда? Как?
— Вот сюда, — наконец-то нахожу ее губы и сминаю, ласкаясь языком.
Таисия отпихивает меня кулачками в грудь, но я стою на своем, как чертова глыба. Не сдивагаюсь ни на сантиметр. Просто уверенно держусь на месте и обнимаю вертлявую девчонку за талию, прижимаясь бедрами. Окаменевший конец члена толкается в низ ее плоского животика. Даже от такого контакта меня простреливает. А эти губки… Их мягкость, цвет, вкус — нечто запредельное. Изысканный десерт, слишком желанное лакомство! Ее запах сносит крышу, сводит с ума. Отпустив истерзанные губешки, я начинаю зацеловывать вредине шее, жадно вдыхая запах ее кожи.
— Отпусти! Не целуй… Не целуй меня так…
По ее коже — мурашки. Дикая дрожь.
Тело в моих руках трепещет!
Отстраняюсь, пьяно заглядываю в глаза. Тася совсем раскраснелась, глаза горят, ерзает у меня в руках и загнанно дышит.
— У тебя нет парня. Поцелуй был неловким. Ужасным. Я только сейчас это понял. После твоей оговорки…
— Ты не прав! Он мой парень! Ваня мой парень, клянусь!
— Когда начали встречаться? Когда у вас тот самый день? Где любите гулять? Как проводите время вместе? Кто о ваших отношениях знает?! Переписки любовные покажи! — требую жестко и холодно, как будто допрашиваю проштрафившегося предпринимателя, который хотел схитрить, но у него не вышло обмануть систему.
— А я тебе отвечать не обязана. Это секрет. Мы скрываем свои отношения! — выдает довольно, думая, что от меня избавилась, и добавляет. — Отпусти.
— Ты со мной целовалась, ты была готова на свидания, на все-все-все, пока не узнала, что за той подставой стоял я. Так что не рассказывай мне сказки об отношениях с Ванькой. Скажи правду!
— Это правда! — говорит со слезами.
— Врешь? Почему? Почему ты все усложняешь, а? Я уже тебе в симпатии признался, прощения много раз за подставы попросил. Что тебе еще надо, а?! Я тебе противен, что ли? Нет же! Я бы это почувствовал… Так почему ты врешь? И мне, и самой себе. Закапываешь Ваньку.
Отпускаю.
Тася поправляет на себе одежду, украдкой трогает опухшие губы и шею. Там виднеется красноватый след. Кажется, я немного перестарался. Чуть не слопал девчонку, стоя на обочине у машины.