— Не бойся, пугливая моя. Всего лишь приласкаю, — проталкивает в мои губы вместе с частым дыханием. — Обещаю, тебе понравится. Очень…
Я задерживаю дыхание, замираю. Губы дрожат, сердце частит пульсом, шумит в ушах.
Мир концентрируется в предельной точке — там, где меня касаются пальцы Стаса.
Легкий укол, импульс…
Меня пронизывает сладким током.
— Малявочкаааа… — тянет Стас. — Расслабься. Ножки в стороны. Так мне будет удобнее. Немного.
Новый поцелуй уносит меня в сети легкой неги. Я плыву по ней, как по легкому течению.
Стас задевает такие чувствительные точки, меня каждый раз возносит выше и выше.
— Это… Слишком. Для одного раза…
— Все хорошо. Ты очень… Сладкая, — Стас сглатывает.
Он вынимает руку из моих трусиков и тянет их вниз вместе с шортиками.
— Снимай.
— Что? Нет… — снова испытываю легкий мандраж. — У меня ни с кем еще не было. Я… Я не готова! — пунцовею. — Поэтому, если тебя интересует только секс и как быстрее к нему перейти, позвони той мымре в желтом платье!
— Задолбала ты мне о ней напоминать! Ревнуешь?
— Вот еще! — фыркаю. — Ты же меня не…
— Ревную! — высекает. — Бешено.
— Ох…
— Не охай, снимай свои милые оранжевые трусики.
— Мне стыдно. Еще света так много…
— Тебя свет не смущал, когда на меня смотрела.
— Но я же хотела увидеть!
— И я хочу. Что не так?
Уф…. не знаю. Я и хочу, и побаиваюсь.
Не желаю показаться перед Стасом совсем наивной деревенщиной, но и раздвигать ноги по щелчку — это как-то неправильно.
— Милашка… Решайся.
Я мнусь. Не могу решиться. Не знаю, как вообще девушки себя в таком случае ведут.
Стас поднимается с кровати, выключает свет всюду, оставляет гореть только маленький ночничок. Снова ложится рядом, целует, обнимает.
Просто держится рядом. Так тепло и ласково… Я таю.
Именно в этот момент он решает продолжить.
Стаскивает с меня одежду.
— Обними меня за плечи, целуй. Ни о чем не думай…
— Стас…
— Ммм?
— Так много всего. Я сгорю.
— Обязательно. Но тебе понравится…
Его руки творят волшебство. Через несколько секунд я остаюсь без трусиков, Стас рядом. Целует мои губы, шею, поглаживает по колену, крадетя пальцами по бедру.
Ввверх по талии, цепляет футболку.
— Ай-яй-яй… Кто снова надел лифчик! — цокает с укором.
— Пожалуйста, — оставь на мне немного одежды. Я стесняюсь, — прошу едва слышно, когда Чарский расстегивает мой лифчик.
— Чего ты стесняешься? Ты очень красивая. Ооочень.
Еще несколько поцелуев.
Его пальцы снова пробираются между ножек, осторожно касаются меня. Той самой точки, от прикосновений к которой рождается жар, пульс зашкаливает.
— Стас… Стас… — начинаю ерзать.
— Тшшш… Все хорошо!
Его губы влажно спускаются по шее, к груди. Он находит соски, ставшие тугими и накрывает ртом, целует, всасывает.
Стону вслух. Бедра дрожат…
Чарский ныряет пальцами ниже, трогает складочки, водит по кругу, тянет дорожку касаний выше.
Его пальцы — влажные. Горячие.
Почему у него такие мокрые пальцы.
Хочется, чтобы он сновп погладил меня ниже и поднялся выше, потом снова спустислся и поднялся.
— Стас…
— Ты очень горячая, влажная. Пздц просто, какая отзывчивая… Смотри.
Влажными пальцами он рисует у меня на животе сердечко и коварно улыбается.
— Держись…
Что?! Как? За что держаться…
Мгновением позже я понимаю, что даже кровать подо мной не спообна выдержать падение.
Чарский ласкает меня до изнеможения, целует жарко, сосет грудь, дерзко шалит пальцами, надавливает, сжимает…
Ох…
Влажно. Невыносимо.
Постанываю все громче.
— Хочешь?
— Хочу… — хныкаю. — Стас, хочу…