Я оставляю Алену Сергеевну совершенно одну посреди улицы и спешно ухожу.
Телефон снова не дает покоя, оживает в кармане брюк.
Отец настойчиво мне звонит, не знаю, что ему еще нужно?!
Чувствую себя в сраном Лютиково неприкаянным. По-хорошему, можно было бы свалить, да? Я же хотел! Хотел.. Но теперь у меня появилась одна причина, чтобы задержаться.
Причина, которая не хочет меня даже слышать: малявка мгновенно заблокировала меня всюду и удалила сообщения…
Не написать, не позвонить.
Уверен, если появлюсь рядом с ее домом, то Тася сделает все, чтобы со мной не общаться и будет игнорировать. Конечно, для нее теперь я — просто корень зла! Мудак, который подкупил друзей, подставил ее в клубе, еще и выгораживаю делишки дяди…
Еще один звонок.
Потом сообщение — все от отца.
Приходится перезвонить ему, потому что чувствую, как он начинает терять терпение.
— Алло. Ты хотел меня услышать?
— Наконец-то! У тебя, что, язык отсохнет родному отцу ответить?
— Не отсох, как слышишь. Но рука что-то не поднималась. Наверное, отсохла, пока я подписывал липовые заключения.
Отец хмыкает.
— Липовые? Ничего подобного!
— Папа, прекрати. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Петр Дмитриевич подворовывает.
— Не подворовывает, но находит альтернативное применение денежным средствам, оставшимся свободными после распределения бюджета.
— Серьезно? — пинаю лопух какой-то, колючка пристает к моим брюкам. — Свободные денежные средства? Па, ты эту дыру видел, а? Видел?! Здесь нужно море средств вложить, чтобы вытащить богом забытую дыру из прошлого века!
— Я не понимаю, ты чего ерепенишься? — голос отца становится холодным. — Ты на свет вчера родился? Кажется, нет. Ты, малый, заигрался в прокурора и судью! В то время как твоя работа, как работа любого хорошего специалиста из этой области состоит не в том, чтобы найти, как и за что наказать, а в том, как избежать лишних трат на налоги и проблем с законом. Ты должен лавировать между условностей, обходить острые углы под флагом “что не запрещено, то разрешено”. Или, что, хочешь сказать, ты ведешь много фирм и никому не подсказываешь, как избежать лишних налогов? Не уводишь в сомнительную зону? Не подсказываешь, как уменьшить траты.
— Да, но…
— Откуда взялось это “но”? — повышает голос отец. — Ты хотел работать отдельно? В независимой фирме! Ты работаешь…
— Вот только как оказалось, эта независимость — просто фикция, а мой начальник очень даже рад лизнуть твой зад.
— У меня крупная фирма, хорошая репутация. Я знаток своего дела и многие счастливы поработать со мной, оказать одну-две услуги. Счастливы все, кроме тебя. Ты, как кусал руку, которая тебя кормит, так и продолжаешь это делать. Неблагодарный… Впрочем, сегодня я закрою на это глаза. Ты сделал правильный выбор, сынок. Горжусь. Возвращайся, есть для тебя сложная задача, но я уверен, что она тебе по плечам. Ты же у нас светлая голова!
— Па, вот только не надо. Ни подачек, ни жалований, ни чего…
— Что за трагедия, я понять не могу?! Или ты не понимал, почему отправили именно тебя?
Застываю на несколько секунд. Разговор тяжелый. Когда мы были с Тасей вместе, отец напомнил деликатно. Тем же поздним вечером он напомнил о просьбе снова, но уже с давлением.
— Да нет, папа. Теперь я понимаю. Понимаю, почему отправили именно меня. Потому что тебе есть чем на меня надавить…
Отец пригрозил мне.
Если не сделаю, как надо, он даст ход делу, которое замяли.
Так глупо…
Я был на встрече выпускников, встречал с приятелями со школы. В клубе было весело. Я не пил в тот вечер, был чист, потому что предстояла крупная проверка. Развозил приятелей. В машине нас было трое: я и двое коллег. Парни работали топ-менеджерами на бирже. Один из них забежал в туалет на заправке и пропал. Мы нашли его обдолбанным, передоз. Пытались откачать, но не смогли. Скончался в больнице. Поднялась шумиха. У меня в машине нашли наркотики. Они была не мои, их скинул второй приятель.