Разумеется, я всю ночь сама не спала и прорыдала всю подушку!
Утром было немного боязно телефон включать. Включила и долго-долго смотрела, сколько пропущенных звонков, сообщений от Стаса мне пришло.
К тому моменту я уже остыла и поняла, что вспылила совершенно зря. Ведь, по сути, мы со Стасом на берегу, еще в Лютиково, обсуждали, что ему необходимо поддерживать видимость послушного сына перед отцом. Иначе не выйдет! Слишком жесткий рычаг давления был в руках Чарского-старшего, и он не погнушался бы использовать его снова.
Я все это знала, помнила и понимала — умом, но когда в дело вступало безрассудное сердце, доводы разума отходили на второй план и звучали совсем неслышно!
Перезвонив Стасу, я долго слушала гудки.
Он не отвечал…
Черт, я уже пожалела! Тысячу раз пожалела, что послала ему ту дурацкую смс-ку!
Не знала, как подступиться к нему. На звонки он не отвечал, на сообщения — тоже.
В отчаянии я даже решила, что между нами — реально все. Все кончено! Пылкие чувства не выдержали и первой крупной ссоры.
Во всем виноват мой взрывной характер и привычка сначала делать и только потом — думать! Хотела бы я изменить себя, действовать более спокойно, но это было так сложно. Почти невыносимо!
В день после нашей ссоры я с трудом отсидела пары, плелась из универа, полная грустных, черных мыслей, краем уха слушая, о чем болтали девчонки из группы.
Ничего меня не радовало.
Мир казался пустым, но вдруг…
— Тася, — послышалось негромкое, но пронзительное.
Я подняла взгляд, оторвала его от асфальта, повернувшись на звук, и замерла.
Стас…
С огромным букетом цветов в одной руке и гелиевыми шарами — в другой. Их было так много! Я даже боялась, что Чарский сейчас взмоет вместе с ними в осеннее небо.
— Это за тобой! — завистливо вздохнули одногруппницы.
Не чуя ног, я понеслась к Чарскому, запрыгнув на него, как соскучившаяся обезьянка. Он обнял меня одной рукой, чудом удерживая подарки и меня, в том числе.
— Прости-прости-прости! — заплакала я в его шею, пахнущую приятным, теплым парфюмом. — Я такая дурочка! Тысячу раз пожалела о той дурацкой смс-ке! Я не хотела тебя бросать, просто взбесилась! Простииии… Я тебя так люблю, что даже дышать трудно.
— Малявочка… Малолетка ты еще! — вздохнул Стас. — И что мне с тобой делать, глупенькая? Если ты по каждому поводу так будешь срываться, а?
— Нет-нет, клянусь! — пообещала я. — Я буду держать себя в руках. Но и ты… Больше так не делай! Не разговаривай со мной в приказном тоне. Я все-таки не собачка на привязи, я живой человек, девушка! У меня есть чувства.
— О да, у тебя целое море чувств, штормовое море. Я освободился, поедешь со мной?
— Да-да!
— Но пообещай…
— Все, что угодно.
— Ха. Глупая, я теперь могу потребовать с тебя что-то такое, — опасно сверкнул глазами Чарский.
— Не очень пошлое, пожалуйста!
— Поздно. Теперь я только о пошлом и думаю!
— Ну, Стас!
— Пообещай, что на учебу забивать не станешь.
— Я только начала учиться.
— И тем не менее. Что бы между нами ни случилось, это не повод забивать на учебу, окей?
— А с чего ты вообще взял эту мысль?
— Просто на твою мордашку посмотрел, — усмехнулся он. — Все на ней было написано. Написано: да пошло оно все…
Стас меня пожурил.
— Не надо так, идет? Я тоже среагировал слишком бурно.
— Обещаю.
— Тогда поехали? Сегодня похищаю, но завтра, чтобы грызла гранит науки.
— Поехали.
***
Вечер был замечательный, и, чего греха таить, ночь — тоже стала одной из самых восхитительных. Мы любили друг друга, ласкали откровенно, много болтали. До рассвета без сна…
Стас снял квартиру, на которой мы встречались. Не хотел приводить меня на квартиру, купленную его отцом. Мало ли…
Мы перестраховывались, продолжая держать отношения в секрете.