— Точно сказать не могу. Он ни словом об обработке не заикнулся.
— Тогда что же ты перед ним распиналась, чаем напоила…
Мама посмотрела на меня удивленно:
— А что? Парень вежливый, здоровается всегда. Мне ничего дурного не сделал. Это все не так важно! Важно, что начальство лучше не злить. Так что давай, доченька, отработай у Чарских, как полагается. Не то придется мне рублем расплачиваться за ее испорченные элитные луковицы тюльпанов, которые твой пес перерыл, и редким сортом гортензий перекусил! — начала ворчать мама, энергично моя чайные чашки.
— Но, мама…
— Твой пес — тебе и отвечать! Или вышвырну этого пуделя! — сказала, как отрезала. — Не хватало мне еще быть должной и целый год всю свою зарплату за какие-то погрызенные луковицы тюльпанов отдавать. Вызревали они там до следующего года. По науке! Черт их разберет…
— Так значит, тебе пригрозила тетка Чарского?
— Не пригрозила, милая. Просто дала понять, что на мое рабочее место технолога всегда можно найти кого-то другого взамен, а долг останется.
— Если так, то, конечно, я приду, — вздохнула уныло.
Похоже, деваться некуда!
Тэрри, как ты мог меня так сильно подвести?! Жопка мохнатая…
Глава 6
Таисия
Следующий день начинается ранним утром.
Я бросаю в сумку старые джинсы, футболу застиранную. В общем, то, что взять не жалко, и отправляюсь на другой конец деревни.
К дому Чарских.
Чинуши местные.
Алена Сергеевна — замдиректор мелькомбината, ее супруг Петр Дмитриевич — мэр деревни. Их дети не в деревне, в райцентре. Но тоже не последние места занимают, а Станислав Чарский — племянник. Он приходится сыном брата Петра Дмитриевича.
Злюсь!
Не только потому что приходится разгребать за проделками Тэрри.
Злюсь, еще и потому, что о подработке в кафешке райцентра забыть можно!
Так-то я уже почти договорилась, и начальнику понравилась. Он меня даже без опыта работы был готов взять и обещал сам домой, в Лютиково отвозить.
Или выделить спальное место…
Мечты-мечты..
Теперь вот, корячиться мне на грядках Чарских.
Рука поднимается. Замирает у калитки со звонком. Только хотела нажать, как калитка распахнулась.
За ней — мажор собственной персоной. Свежий, волосы влажные, как будто он после душа.
— Привет, не трезвонь! — касается моего запястья.
Всего лишь легкое касание. В ответ мое сердце начинает трепыхаться в груди, стучать предательски громко.
Нужно отнять руку, но Чарский втягивает меня во двор за собой. Он идет впереди, бросает через плечо на меня поглядывая.
— В гости приехали тетка с детьми, все еще спят. Я покажу тебе, что где находится. Переоденешься. Приступишь. Садовник тебе все расскажет.
— То есть садовник у вас все-таки есть!
— Есть, он как раз собирался к родным съездить на неделю или около того. Вместо него ты будешь. Бесплатно.
— Ну, разумеется… — ворчу себе под нос.
Вам, богатым жирдяям, все бесплатное подавай.
Наверное, потому и состояния себе сколотили. У Чарских — не дом, а хоромы президентские!
Даже смешно, что у нас в Лютиково такое строение имеется. Помпезность и роскошь лезут отовсюду напоказ…
Наверняка у таких выскочек даже писсуар — и тот золотой!
***
Садовник объясняет, что к чему. Признаюсь, я почти ничего не запомнила. Еще и в журнале надо отмечать. Не беда, сказал садовник, разберешься, все записано: что и когда делать.
Мало того, что работы — километр, так еще и этот мажор… провоцирует постоянно.
В покое он меня оставлять не собирался.
Ни в первый день, ни во второй.. Ни даже в третий!
То подкалывает, то без рубашки передо мной ходит, то на турниках, как мартышка дрессированная, кувыркается!
От него проходу нет.
В жару лежит на шезлонге в саду и смотрит, поверх планшета, как я с лейкой суечусь и со шлангами мучаюсь.
Я была терпеливой.
Честно!
Работа мамы, спокойная жизнь — дороже.