Снова закрыл глаза. Сосредоточился. Набросал небольшой проигрыш на восточный мотив и начал петь.
Итак, стою У жизни на краю,
Но лик её И в этот миг прекрасен!
И если ты со мной, Мой друг, согласен
Бессмертью жизни Жизнь отдай свою!
……
В небесной вышине
И в горной тишине,
В морской волне И в яростном огне!
И в яростном,
И в яростном огне!
(Песня «Как жили мы, борясь» из кинофильма «Не бойся – я с тобой».)
….
- Кирилл, постой, - графиня подошла к карете, когда та уже начала отъезжать от крыльца. – Я решила, в память о твоем отце, подарить тебе имение. Завтра я подпишу бумаги, и оно полностью станет твоим.
- Ваше сиятельство! Графиня! Мадам! – вселенец начал отнекиваться. – Чего ради? Зачем? Я и так безумно богат… Что я с ним буду делать? Какой из меня землевладелец?
Женщина строго свела брови. – Не спорь, мальчишка. И не смей отказываться. Я решила – значит, так и будет!
Прелюдия 3.
Полевой лагерь 22 артиллерийской бригады.
Где-то в нескольких верстах от Коломны.
Проливной апрельских дождь лил как из ведра вторые сутки. Тяжелыми свинцовыми тучами было затянуто всё до горизонта. Ветер стонал и порывами плескал струи в лицо. Всё в округе промокло на сквозь: Деревья, повозки, палатки, лошади. Ото всюду стекали потоки воды. Земля превратилась в склизкую жижу.
«Как всё не вовремя!» - капитан Игнатов пытался пройти вдоль навеса, установленного на скорую руку солдатами. Неловко наступил в ямку, поскользнулся, чуть не упал. Хлюпнув в очередной раз промокшими сапогами, он брезгливо поморщился. То, что происходило в последнее время в бригаде ему решительно не нравилось: Внезапная полная смена руководства бригады. Непонятное решение квартирмейстера раньше обычного съехать с теплых деревенских квартир в продуваемый и промакаемый полевой лагерь. Преступное (Иным словом не назовешь) снабжение бригады по остаточному принципу. (Если двадцать вторая значит последняя в списке из двадцати двух). Выдают и снабжают всё по остаточному принципу то, что остаётся. Если вообще остаётся. В том числе и доукомплектование офицерами и рекрутами. (Последние всё ещё где-то были в пути по дороге в бригаду). Лошадей было мало. Про пушки можно было вообще не вспоминать. Ну, и для кого-то самое важное - задержка жалования составляла уже больше трех месяцев. Зато спрашивают? Спрашивают, как всегда, по полной и без промедления.
- Да, чёрт всех задери! - капитан поежился - струйки дождя всё-таки проникли за воротник. Холодом побежали по спине.
- Ваше благородие! – брызгая грязью его догнал дежурный офицер.
- Что? – заворчали, не разжимая зубов.
- Курьер из Петербурга. Вас просит.
- Как же всё не вовремя! - в очередной раз буркнул Игнатов. - Иду.
Глава 3.
- нДа… - вселенец произнёс изумлённо, рассматривая широко раскрытыми глазами построенную в поле бригаду. - Скажем прямо – "Немцы под Москвой".
- Не понял, ваша сиятельство? – из-за спины к нему наклонился капитан с красным обветренным лицом.
- Я говорю – «Французы при Березине". Похожи. Прямо как в кино. Полное соответствие.
- В кино? - переспросил капитан, поёживаясь от ветра. – Ваше сиятельство, я не понимаю.
- А..., - отмахнулись рукой. - не берите в голову. Историю вы ещё не знаете. Рано вам!
- Так точно-с, – закивали головой. - Я не историк. Я военный.
- Тогда, ответь мне, военный? – колючие глаза князя буквально сверлили Игнатова. - Ты чего народ запустил? Почему они у тебя будто с голодомора выползли? Это, что за бомжы недоделанные? Солдаты, где?
- Ваше сиятельство, - капитан покраснел ещё больше. Почувствовал себя виноватым. - Если вы думаете, что-то насчёт воровства с моей стороны или приписок - у меня каждая копейка в документах расписана. Извольте пройти в штабную избу. Я покажу всё бумаги.
- Да, что мне твои бумаги! – подполковник отмахнулся рукой. - Ими народ не накормишь. И жилья не создашь. Кстати, где они у тебя живут?
- В палатках, ваше сиятельство.
- Ты сейчас пошутил?
- Никак нет. Пройдемте, здесь недалеко, покажу.
- Никуда я не пойду. Ещё не хватало, ходить по солдатским палаткам. Там поди вши и прочая живность.