После того как юный 15 летний Иван Танин получают свою долю в Сан-Доминго, он нанимается матросом на небольшой корабль китобоец, который отправляется на поиски китов в южных морях. По случайному стечению обстоятельств, после неудачной охоты, корабль теряет капитана и всех матросов. Из всей команды, в живых остаётся лишь пятнадцатилетний Иван и его слуга. И вот, в огромном, открытом океане, безусый мальчишка, должен заменить капитана, боцмана, чтобы выжить и спасти всех пассажиров…
Волконский внезапно сложил руки в мольбе. – Ваше сиятельство… умоляю, когда продолжение?
Писатель приподнял бровь. – Право не знаю. Честно говоря, даже не собирался начинать в ближайшее время.
- Кирилл Васильевич, - двадцать тысяч. И я готов подождать две недели.
- За две недели? - вселенец широко открыл глаза. - Пока напишу. Пока напечатаем. Подчерк у меня неразборчивый. Усидчивости мало. Придётся долго вспоминать обстоятельства плаванья? Времени прошло больше десяти лет. Всё-таки приключения проходят большей частью в Африке. Так что - тридцать тысяч - не меньше.
- В АФРИКЕ! - гость подскочил и начал жать руку. – Согласен.
Ланин аккуратно разжал рукопожатие. – Cher рrince, (Дорогой князь. Франц.) если дадите сорок тысяч ассигнациями. Брошу всё. Отставлю в сторону все дела и напечатаю через десять дней. А если пятьдесят! – Глаза подняли к потолку. - Посвящу книгу, лучшему другу «детства» - дорогому князю Волконскому.
- Даже, так! – почитатель схватил кисть вселенца и начал трясти её вновь. – По рукам! Незамедлительно привезу деньги.
…..
Командир бригады облегчённо выдохнул, когда сумбурный гость наконец-то покинул кабинет.
- Дневальный! – позвали дежурного сквозь открытые двери кабинета. – Что с почтой? Есть приглашения на ужин?
- Так точно, - ответственный зашёл внутрь с широким ящиком в руках. Показал заполненное открытками дно. – Тридцать два пригласительных на сегодняшний вечер. Девятнадцать из Коломны, двенадцать из имений вблизи города и одно приглашение из Воскресенска.
- Откуда? – подполковник переспросил удивлённо.
- Из Воскресенска, ваше сиятельство. От графа Бёрна.
- Бёрн, Бёрн, Бёрн… - вселенец недовольно помотал головой. «Ехать тридцать вёрст, чтобы поужинать в Воскресенске? – А потом нестись обратно. Не-е. Решительно не пойдёт.».
- Отставить графа. Дневальный, кто ближе всех?
- Помещица Лопшина, ваше сиятельство. С дочерями Анной, Дарьей, Прасковьей. Ждёт, надеется, будет рада провести ужин при свечах. Имение Лопшиных в пяти верстах от Вардеево. У них самая большая открытка, обмотанная пестрой лентой в завитушках.
Хозяин кабинета перекосил лицо. «Не… Тоже, не в ту степь – бабский ужин – да ещё при свечах! Опять придётся весь вечер играть на гитаре жалостливые песни, а потом вытирать слёзы.».
«Кого бы выбрать?» - он покусал губы. Начал копаться в пригласительных. – «У кого я ещё не был? Например, у майора Западлед… Западлян… Западлов… - не удавалось разобрать подчерк и прочитать фамилию правильно.
- Ваше сиятельство, – дневальный привлек внимание, вытянулся. Поднял подбородок. – Посыльный приезжал от господина губернатора. Марфа Васильевна вернулась из Петербурга. Просила, как будет время, заехать в гости.
«Вот, к кому надо ехать!» - вселенец мысленно потёр руки. – «У меня как раз появилось свободное время для семьи господина губернатора.».
…..
Жена губернатора просто светилась от счастья… - Chеri, chеri, рrince. C'est merveilleux que vous soyez venu nous voir. (Милый, милый, князь. Как замечательно, что вы зашли на огонёк! Франц.).
- Марфа Васильевна, и вам добрых дней, - Ланин поцеловал руку хозяйки дома. Поднял взгляд. Удивлённо спросил. – Вы выглядите так счастливо?
- Ах, любезный Кирилл Васильевич! Я удачно съездила в Санкт Петербург! У меня отличные новости! Как хорошо, что вы догадались нарисовать картины «Незнакомка в голубом» и «Незнакомка в саду» для показа наших изделий на шее девушки, изображённой на полотне.
- Скажу сразу… - женщина раскраснелась от чувств и замахала веером. – Как только гости увидели картины, буквально вырвали из рук оба колье. Они торговались как сумасшедшие и дали больше. Гораздо больше, чем мы с вами планировали. А потом, сделали заказ ещё на четыре подобных. И это не всё! Далее, начался торг на сами картины. И я продала их дороже украшений. Кто бы мог ожидать! За картины, вашего слуги – дали больше, чем за самоцветы. Я подумала, ваше сиятельство - наверное мы продаём, что-то не то?