Графиня не дала договорить Ланину. - Я была у его руководства, разговаривала, с графом Ростопчиным, он очень богатый и влиятельный человек, хорошо знает командира полка и не против перевода моего сына, если вы его возьмёте. Тем более, он согласился замять дело с проступком, за определённую сумму.
Князь покусал губы. - Как-то это неправильно. Мать просит за сына. А чего он сам не пришёл, раз вы уже решили все вопросы с начальством и деньгами.
- Ваше сиятельство, мой сын гордый. И в этом его слабость. Он ни за что не пойдет просить. Даже, если этого человека хорошо знает и доверяет ему. Юра вообще не знает, что я пришла к вам. Это мое лично желание. Просто, он так вами восхищался. Столько рассказов поведал о вас. А сейчас, в таком состоянии, что я боюсь он убьет себя, а я потеряю единственного сына.
Вселенец недовольно скривился. - Не знаю. Что я буду делать с ним? На кой чёрт! Простите сударыня. Мне сдались гусары в артиллерийской бригаде? У меня, коней, нет – понимаете? У меня – пушки. Кони – они, скачут. Пушки - стреляют. Вместе, эти два слова, не совмещаются, никак – понимаете?
Женщина наклонилась и вытащила из сумочки конверт. Она решила бросить в бой последний козырь. - Ваше сиятельство, возьмите моего сына. У меня есть рекомендательное письмо от очень влиятельного и близкого для вас человека.
- И кто этот человек? - удивление вселенца достигло наивысшего значения. Он решил пошутить. - Государь император?
- Нет! Это, ваш дед – генерал Ланин.
Эпилог.
Два пьяных голоса, никого и ничего не боясь, старательно выводили припев песни из нового спектакля "Как упоительны в Коломне вечера"…
Ах, Коломна! Жемчужина России!
Ах, Коломна! Одна ты в целом мире!
Ах, Коломна! Любимый сердцу кра-а-ай…
- Вызывали, ваше высокоблагородие? - Капитан Игнатов, весь в "пене и мыле" зашел в кабинет начальства и первым делом отметил довольное лицо подполковника. Причём оно было не просто довольное, оно светилось от счастья и хмеля.
- Пётр Григорьевич? - подполковник панибратски махнул рукой. И коверкая речь ужасным кавказским акцентом проговорил... - Захады, дарагой! Садысь, пэй, кушай, вэсэлись. Харощий сэводня дэнь. - Он свёл кончики пальцев в щепотку, поднёс ко рту и поцеловал. - Просто... - мва!
- Кирилл Васильевич? - капитан удивлённо осмотрел накрытый стол. Сидящего рядом с князем, "трезвого в дым", кузнечного мастера Ивана Громова.
- А что происходит, ваше высокоблагородие? - капитан никогда не видел командира в таком состоянии. (Да ещё при простом народе).
- Праздник, да-а-рагой, - подполковник продолжал коверкать язык. Значительно поднял указательный палец. - У нас б-а-льшой событий... - У тэбя, у мэня, у него. У всего нашего па-а-лка! Завтра объявлю всэм дэн гулания и отдыха. Па-а-нимаешь?!
Игнатов подозрительно прищурился. - И всё-таки, что случилось?
- Что случилось, говоришь? - вселенец поднялся с места, указал на Громова. - Наш умелец, наконец, изготовил ... ЭТО!!! - Он схватил со стола небольшой пистолет. (Которого Игнатов раньше не видел.) И лихо начал крутить его на пальце. Затем перекинул с одной руки в другую. Снова завертел подобно трюкачу.
- И что? - неверующий Фома махнул головой.
Ловкач перестал крутить пистолетом. Резко остановил его. Навёл ствол в потолок и начал жать на курок.
БАХ БАХ БАХ БАХ БАХ БАХ... шесть выстрелов практически слились в один.
Стрелок закончил пальбу. Поднёс ствол ко рту. Сдул дымок. - МОЩЬ! - Он схватил наполненный стакан со стола и заорал в лицо капитану. – ТОСТ! Бери стакан.
Заводила выпрямился, сделал величественное лицо. Встряхнул кудрявой головой и изрёк… - Бог создал людей разными: Богатыми и бедными, высокими и низкими, маленькими и большими, а потом кузнец Громов изобрёл свой "Громобой" и уравнял всех в правах! - Слава русским мастерам-оружейникам!
- Слава! - в ответ, кузнец вскочил с такой поспешностью, что стул с грохотом отлетел в сторону.
Конец первой книги.