Сажусь в машину. Макс встречает меня раздражённым тоном:
— Наконец-то, тебя отпустили! Я уже заждался! Почему так долго!
— А что ты хотел? Я готовлюсь к соревнованиям, — неожиданно грубо отвечаю я.
Макс замолкает, заводит машину, и мы едем.
Когда машина останавливается перед моим домом, он спрашивает у меня:
— Не думала, что в жизни есть и другие радости? Тренировки могут подождать! А я вот по тебе скучаю…
Смотрю на него сейчас и злюсь. Охота выйти из машины или зарядить ему пощёчину. Все из-за него! Из-за него мой боевой настрой полетел к черту… Но я сижу на месте, потому что точно знаю: если так сделаю, будет ещё хуже. Я не смогу ни одного прыжка сделать… Буду грустить и думать о Максиме.
— Я тебя люблю, — неожиданно произносит Макс.
Его синие глаза смотрят на меня в упор.
Злость мгновенно отпускает мое тело. Я начинаю дрожать. Его слова как будто растопили мою душу. Я тихо отвечаю, по лицу течёт одинокая слеза:
— Прости, скоро соревнования… Вот я и нервничаю.
Максим хватает меня за подбородок и целует. Становится тепло во всем теле, хорошо, сладко.
Я тоже его люблю, но боюсь пока в этом признаться. Мало времени прошло. Всего месяц. Не верится, что можно полюбить за такое короткое время… Но вот, ведь я его полюбила!
Мы еле отрываемся друг от друга, Максим спрашивает низким голосом, как будто охрип:
— Можно я поеду с тобой в Питер?
— Как это?
— Сниму номер, буду жить рядом. Потом буду сидеть на стадионе и поддерживать тебя.
Я улыбаюсь этой мысли. Мне кажется, что если он будет смотреть на меня, то я непременно выиграю.
— Хорошо, — говорю тихо.
И мы снова начинаем целоваться.
Я выхожу из машины через полчаса, и только тут вспоминаю о своём вопросе. Наклоняюсь обратно к машине:
— Кстати, Макс, а какая у тебя фамилия?
Он как будто откашливается, а затем отвечает:
— Филатов. А что?
— Да? Мне казалось…, — я машу рукой, — ладно, неважно! Пока!
— Спокойной ночи, моя чемпионка! — улыбается Макс, хотя я много раз просила его так меня не называть! Мне только предстоит стать чемпионкой, если все получится. Скрещиваю пальцы в кармане ветровки и думаю про себя: вот бы все получилось!
***
Макс
Желаю ей спокойной ночи и быстро даю по газам. Машина несётся по ночному городу на нереальной скорости. Обожаю этот адреналин. Наплевать мне сейчас на штрафы и на правила дорожного движения.
Но долго ехать в таком темпе не получается, попадаю в пробку, приходится стоять и ждать, когда она рассосётся.
В голову лезут разные мысли.
Черт! И зачем я ляпнул, что люблю ее? Совершенно это не планировал делать… Более того, ни одной девчонке не говорил такое. Даже тем, которые мне не один раз давали.
А Катя ещё ни одного раза не дала.
Долго меня мурыжит. Поэтому ляпнул ей о любви? Кто меня за язык тянул? Теперь, получается, я ей пообещал как будто что-то…
Это все из-за Миланы. Поторапливает меня. Вчера выдвинула идею насчёт Санкт-Петербурга, сказала, что постарается сделать так, чтобы наши номера были соседними…
Ага, думает, я горю желанием сделать сестру чемпионкой.
Плевать мне на этот чемпионат, хотя после того, как я узнал Катю, почему-то кажется, что она его выиграет, несмотря ни на что.
Тренируется каждый день как не в себя. Не знаю, откуда у нее силы берутся: худая, почти ничего не ест, когда я предлагаю.
Сестра тоже, конечно, тренируется, но все выходные отлеживается в постели…
Пробка рассасывается, я снова жму по газам. Уверен, сестра спустя время успокоится. Поймёт, что у меня своя игра. Я хочу получить то, за чем гоняюсь последний месяц.
Приезжаю домой и вижу около дома знакомую машину. Сердце заходится в радостном стуке. Мама вернулась? Неужели?
Бегу домой, дверь открывает Милана. Говорит полушёпотом:
— Мама вернулась! Представляешь? Они там с папой сидят, разговаривают… может, помирятся?
— Класс.
Я пытаюсь подняться наверх, сестра меня останавливает:
— Ты должен сделать что-нибудь с Катей. Почему она все время ведёт себя так…
— Хватит, Милана! Не сейчас!
Поднимаюсь на второй этаж, подхожу к кабинету, где слышны голоса родителей. Чтобы невольно не подслушивать, намеренно сразу толкаю дверь. Мама оборачивается и идёт ко мне навстречу. Мы обнимаемся.
Кайф. Наконец, в России, дома. Я так переживал, что в чужой стране с ней может что-то случиться.
В кабинет заходит Милана и почти нас разнимает:
— Я тоже хочу обниматься с мамой.
Треплю сестру по волосам. Какой она ещё ребёнок… Сейчас я чувствую себя виноватым за свои недавние мысли. Сестра поймёт!