— Мбу-ру-ви-ча?
Орлов повернулся. Перед ним стоял седой сержант в новенькой униформе.
— Точно! Мбурувича!!! — закричал сержант. — Мой капитан, это же я, Рикардо Каманьо! Вы меня помните, мой капитан?
— Рики! — удивлённо прошептал Орлов, делая шаг к сержанту.
— Да! Да, мой капитан! Это я! А вы, жи-вой! Живой! Мой капитан, вы живой! А я слышал, что вы в госпитале умерли. А вы живой! Мой капитан! — Каманьо бросился на грудь Павла и громко, не стесняясь прохожих, зарыдал.
— Живой, я! И ты, Рики, живой! Счастливая твоя мать! — шептал почему-то по-русски Орлов и гладил седую голову юноши.
— Это, очевидно, его бывший подчинённый? — прошептал на ухо Марии подошедший мясник Рохелио.
— Думаю, что да… — тихо ответила ему женщина, вытирая платочком покрасневшие глаза.
— В неоплатном долгу мы перед нашими солдатами и русскими добровольцами, воевавшими за свободу Парагвая! — негромко произнёс появившийся из тумана пожилой полицейский и, вытянувшись по стойке «смирно», взял под козырёк.