— Доброе утро, — говорю я, объявляя о своем присутствии.
Финн поворачивается и смотрит на меня через плечо. Его взгляд скользит по рубашке и голым ногам, на губах растягивается медленная и ленивая ухмылка.
— Доброе утро.
Я зеваю и прохожу на кухню.
— У тебя есть кофе?
— Только что сварил свежий. Единственное, что я о тебе знаю, — это сколько моих пальцев ты можешь взять и что ты воруешь одеяла по ночам, так что я не был уверен, что ты хочешь молока и сахара.
Я разражаюсь смехом и беру кружку, которую он мне протягивает. Она покрыта принтом снежинок, и этот человек вполне мог бы быть самим Санта-Клаусом.
— Хотя это важные вещи, кофе важнее. Капелька молока, полчайной ложки сахара.
— Принято к сведению. Угощайся чем угодно. Еда будет готова через пять минут.
— Все в порядке. Я не хочу задерживаться, а ты, я уверена, хочешь вернуться к своим делам. Как только я закончу с этим, собираюсь уйти.
— Уйти? — усмехается Финн. — Прошлой ночью была метель, и она все еще продолжается. Улицы перекрыты, так что ты никак не сможешь найти такси.
— Что? — Я встаю на носочки и отдергиваю маленькую занавеску, закрывающую окно над кухонной раковиной. Снаружи все белым бело, смотрю на снег, который накапливается, понимая, что в обозримом будущем я никак не смогу добраться до дома. — Это срывает мои планы.
— Почему бы тебе не поесть и не отдохнуть некоторое время? Когда все распогодится, я отвезу тебя домой или вызову машину.
— Я не хочу быть у тебя на пути.
— Ты и не будешь.
Я немного подумала, прежде чем уступить. Я не ожидала, что буду общаться с ним, когда начнется день, но я могла бы воспользоваться ситуацией.
— Как только перестанет идти снег, я уйду.
— Прекрасно.
Я выдвигаю стул за столом и сажусь.
— Тебе нравится готовить?
— Я не против. Я много ем, когда тренируюсь в марафоне, так что готовить еду намного дешевле, чем ходить куда-то. Это дерьмо накапливается, — говорит Финн.
— Сколько марафонов ты уже пробежал? — спрашиваю я, наблюдая, как он накладывает еду на две тарелки.
— Семь.
— И ты быстрый, да?
— Наверное, так можно сказать. В этом году я занял восьмое место на олимпийских испытаниях в марафоне.
— Что? Ты шутишь?
— Нет. — Он ставит тарелки и садится напротив меня. — Я люблю бегать.
— Боже мой. Ты, наверное, подумал, что я совершенно нелепо веду себя после полумарафона.
— Я же сказал, что не думаю так. У всех нас разные способности, и могу поспорить, что я бегаю гораздо дольше тебя.
— Наверное, дольше, чем я живу, — говорю я себе под нос, а он тянется под стол и сжимает мое колено.
— Ты не ошибаешься. Теперь ешь, Марго, и расскажи мне, как тебе спалось.
— Довольно хорошо. — Я отрезаю кусок блина и проглатываю его. — У тебя очень удобная кровать.
— Да, не так ли? Я потратился на нее пару лет назад, и она чудесным образом помогла мне решить проблемы со спиной. — Финн нарезает омлет и с улыбкой отправляет кусочек в рот. — Чем ты занимаешься на работе?
— Мы играем в игру «Двадцать вопросов»?
— Вполне возможно. В конце концов, это наше четвертое свидание.
— Я не уверена, что когда-либо видела парня, который хотел бы узнать меня получше после того, как трахнул. — Я делаю глоток кофе и счастливо вздыхаю. — Я учительница третьего класса. Мы свободны до нового года, и немного времени вне класса — это очень приятно.
— Учительница? Это потрясающе. Как ты попала на эту работу? — спрашивает он.
— Ты говоришь так, будто я работаю на ФБР, а не леплю умы следующего поколения лидеров. Но, да, отвечая на твой вопрос: Я получила диплом биолога, но мне не хотелось проводить целые дни в лаборатории, поэтому пошла по пути преподавания. Как только я почувствую себя более комфортно в классной обстановке, хочу перейти в среднюю школу. С младшими детьми весело, но это требует большого терпения.
— Учителя — это супергерои. Моя мама проработала в сфере образования тридцать пять лет, и я безмерно уважаю то, что вы делаете. Меня бы, наверное, уволили через десять минут, и я определенно недостаточно умен, чтобы вдохновлять юные умы.
— Я не знаю об этом. Многое из этого — учебный план, который тебе дают. Это мой третий год, и я наконец-то достигла того уровня, когда мне кажется, что я знаю, что делаю. — Я поднимаю на него взгляд. — Ты ведь парамедик, верно? Или что-то вроде врача?
— Парамедик. Работаю в этой сфере уже около десяти лет, и мне это нравится.
— Ты, должно быть, видишь много дерьма.