— Да, — говорит он. — Но могу поспорить, что и ты тоже.
— Я не делаю искусственное дыхание своим студентам.
— Может, и нет. Но ты видишь, как они устали после того, как всю ночь слушали, как ругаются их родители. Ты видишь, как они пропускают приемы пищи и испытывают эмоции, которые трудно пережить в юности. Это может иметь схожий вес с тем, с чем имею дело я.
Он не ошибается.
То, чем я занимаюсь, на 30 процентов состоит из преподавания, на 70 процентов — из слушания, наблюдения, помощи и любви. У меня есть дети из неполных семей. Дети, которые не ужинали вчера вечером. Другие отстают в чтении на три уровня, потому что в их жизни нет взрослого, который верит в них.
Как бы я ни любила свою работу, здесь тоже много душевных терзаний, и впервые кто-то проявил такое понимание, говоря о проблемах, с которыми я сталкиваюсь в своей профессии.
— Наверное, ты прав, — говорю я, потирая грудь. — И все же. То, что ты делаешь, важнее.
— Мы оба важны, — заявляет Финн.
— Ладно, скромный мужчина. Ты победил. Мы оба важны. Моя очередь задавать вопросы?
— Конечно. Я — открытая книга. Спрашивай, что хочешь.
— Что там с мамой Джереми? Она все еще в деле? Я знаю, что то, что произошло между нами, ничего не значит, когда я уеду, но не собирается ли она через час войти в дверь и надрать мне задницу за то, что я спала с тобой?
— Это было бы неловко, учитывая, что у нее шестимесячные близнецы и муж, которого она очень любит. У нас был Джереми, когда мы были молоды. Шестнадцать лет, младшие школьники, и мы были чертовски невежественны. Это случилось после танцев на выпускном вечере. Я хотел сделать эту ночь романтичной, поэтому мы поехали на открытое поле и смотрели на звезды. — Он усмехается и откидывается в кресле. — Мы не знали ничего лучшего, и через несколько недель у нее не начались месячные. Я сказал ей, что буду поддерживать ее, что бы она ни решила: оставить ребенка, сделать аборт, отдать его на усыновление. В конце концов, она решила оставить его, и родился Джереми.
— Ладно, это было двадцать с небольшим лет назад. А что сейчас?
— Мы встречались до окончания колледжа. После этого расстались как партнеры, но остались друзьями. Мы любим друг друга, но не влюблены друг в друга, если это имеет смысл.
— Вполне логично. Как вам было совместно воспитывать ребенка?
— Очень легко, но я знаю, что не все могут сказать то же самое. Мы с Лейлой всегда общались друг с другом. Мы разделили опеку над Джером, и никогда не было никакой драмы. У нас была хорошая система поддержки, и мы оба многим жертвовали ради него. — Он делает паузу, и тяжесть его взгляда ложится на мои плечи. — Что произошло между вами? Он несколько раз упоминал о тебе, но не говорил о разрыве.
Я откусываю кусочек еды, чтобы дать себе секунду, прежде чем ответить.
— Он изменил мне, — прямо говорю я, когда проглатываю, и глаза Финна расширяются.
— Что?
— Мы были в баре, и он сказал, что плохо себя чувствует, поэтому хочет пойти домой. Он не отвечал на мои сообщения, когда я спросила, нормально ли он вернулся, и я увидела, что он все еще делится со мной своим местоположением с начала дня. Оказалось, что он пошел в ресторан по соседству, где встретился с женщиной, которая преподает в классе рядом с моим. Они занимались этим в туалете. — Я смеюсь. Сейчас все это звучит совершенно нелепо. — Он — кусок дерьма. Прости. Я знаю, что он твой сын и то, что у нас было, не так уж серьезно, но немного порядочности не помешало бы.
— Черт возьми. — Финн щипает себя за переносицу и качает головой. — Мне очень жаль, Марго. Не знаю, где он научился этому дерьму, но не у меня.
— Все в порядке. Я знала, что не собираюсь выходить замуж за этого парня. Просто, знаешь, я бы не хотела видеть рот своего парня на другой женщине.
— И все же. Это неприемлемо. Нет ничего сложного в том, чтобы поговорить с человеком, с которым ты встречаешься, и сказать ему, что ты больше не заинтересован в продолжении отношений с ним.
— Ничего страшного. Если бы мы не расстались, меня бы сейчас здесь не было, мне очень весело. Ты вводишь меня в праздничное настроение своей елкой и украшениями, и я забываю о нем.
— Это Рождество, Марго. Все должны быть в праздничном настроении.
Мы ведем непринужденную беседу до конца трапезы. Финн рассказывает мне о том, как вырос в небольшом пригороде недалеко от Чикаго. Я рассказываю ему о своем детстве и о своем проекте научной ярмарки в шестом классе.
Все в нем просто. Я не перестаю смеяться, и нет ни малейшей неловкости в том, что мы общаемся как друзья после того, как вчера вечером он несколько часов издевался надо мной.