— Кто-то высокого мнения о себе.
— Не я плакал.
— Ух ты. Низкий удар, парень в свитере.
— Я шучу. Мне нравится, что тебе достаточно комфортно рядом со мной, чтобы проявлять эмоции. Это мило.
— Ты только что заработал несколько очков обратно. — Я кладу свою ногу на его ногу и смотрю на него сверху. — Я думаю, что розовый и блестящий велосипед, который родители подарили мне в семь лет, — это лучший подарок, который я получила. Я каталась на нем по всему нашему району, пока не отвалились колеса. А ты?
— Когда Джереми было шесть лет, он нарисовал семейный портрет на уроке рисования. Он потратил на него столько времени, и хотя у меня было восемь пальцев, а у него — три ноги, он был действительно особенным.
— Ты производишь впечатление сентиментального парня, который хранит все открытки, присланные ему на праздники. Портрет все еще у тебя?
— Он лежит в коробке в моем шкафу. Сомневаюсь, что когда-нибудь избавлюсь от него.
— Не стоит. Он особенный.
— Да. — Финн обхватывает меня за шею и целует в лоб. — Ты голодна? Я купил продукты для бургеров.
— Может, мы поедим позже. — Я отстраняюсь от него и закидываю ноги по обе стороны от его бедер, устраиваясь у него на коленях. Он кладет руки мне на талию, проводит большим пальцем по моей коже под тонким хлопком майки. — Я еще не голодна.
— А если голодна? — Он приподнимается, чтобы прижаться своим ртом к моему. У него вкус бурбона, который он налил нам час назад. — Я чертовски голоден, Марго.
Мы оба знаем, что он говорит не о еде. Финн приподнимает бедра, твердый член прижимается к моей заднице. Я улыбаюсь и упираюсь руками в его грудь, двигая бедрами, пока его хватка на моих боках не становится грубой.
Спускаюсь по его бедрам и снимаю майку. Финн выдыхает и берет мою грудь в свои руки, на лице застывает удивленное выражение.
— Тогда ты должен поесть.
— Ты действительно самый красивый человек в мире. — Он перекатывает мои соски между большим и указательным пальцами, а затем щиплет их. Настала моя очередь выдохнуть — дрожащий глоток воздуха, который превращается в придушенный, когда он мягко меняет наши позиции, чтобы я оказалась на спине. — Я могу смотреть на тебя всю ночь.
— Ты можешь это делать. Если хочешь.
Финн приподнимается надо мной и целует меня. Страстно и медленно. Его язык прижимается к моему, а зубы впиваются в нижнюю губу. Когда он кладет руку мне на живот и прослеживает очертания моих ребер, я ощущаю нападение.
— Я хочу сделать с тобой так много вещей, — говорит он мягко, и за этими словами скрывается целый мир возможностей. — Если бы ты мне позволила.
— Например?
Он не отвечает, говоря мне не словами, а ртом и руками. Задирает мои домашние штаны и стягивает их с моих ног, пока я не оказываюсь обнаженной на диване. Целует мою шею, грудь, место под левой грудью, которое очень чувствительно.
Я вздыхаю и расслабляюсь в подушках, запустив руку в его волосы, а другую положив на живот, пока он не торопится со мной.
Все, что мы делали до этого момента, было быстрым и тяжелым. Горящее пламя, перерастающее в лесной пожар. Это нежнее. Искра, а не пламя, и я наслаждаюсь тем, как он уделяет внимание к каждому сантиметру моего тела. Я наслаждаюсь тем, как он подкладывает подушку под мою попу и перестраивается так, чтобы оказаться между моих ног.
— Марго, — произносит он. Мое имя ломается на втором слоге, и он пристально смотрит на меня. — Могу ли я иметь тебя?
— Ты всегда можешь иметь меня, — отвечаю я, и Финн качает головой. Перемещает руки к моей попке, проводит пальцами по ложбинке между ягодицами, мою кожу покалывает от возбуждения. — О. Да. Да. Это… я бы этого хотела.
— Ты сказала, что уже делала это раньше?
— Да. — Я облизываю губы и извиваюсь. Предвкушение нарастает внизу моего живота, и я ерзаю на подушке. — Некоторое время назад. Ты не сможешь трахнуть меня сегодня, но ты мог бы…
— Этого достаточно. Я просто хочу тебя всю.
Финн снова целует меня и прикасается к моему телу. Методичность его движений мучительна, и он никогда не задерживается на одном месте слишком долго. Я задыхаюсь к тому времени, когда он тянется между моих ног и медленно трет мой клитор.
Липкие звуки моего возбуждения наполняют тишину комнаты, пока он проникает внутрь меня и трахает двумя пальцами, но я не смущаюсь. Я в экстазе. Я жажду от него большего и уже балансирую на грани эйфории.
— Ты делал это раньше? — спрашиваю я, и меня охватывает нервная дрожь, когда он подкладывает мне под зад еще одну подушку.