— Не кричи. Я понимаю твою боль и разочарование. Но всё, сынок, свое ты отбегал. Теперь лишь бумажная работа тебе по плечу. Прости.
— Ладно. Пойду я. До свиданья, — глупо было и надеяться. Уже возле двери меня нагнал голос начальника.
— Тим, не грусти, людей не только по вызову спасть можно.
— Ага, — не оглядываясь вышел, тихо закрыв дверь.
— Тимка, ну как? — все ребята собрались вокруг меня.
— Всё. Я больше не герой, — с трудом удерживал беспечное выражение лица.
— …
— И что совсем никак?
— Нет, — выдавил улыбку. — Ладно, ребята, пойду искать себя в мире. Удачи.
Отошел от части на двадцать метров все еще не веря. Блин, а ведь я так старался даже не прихрамывал. И все равно нашли травма не простая и показатели не те. Блин! Блин! Блин! Да как же это, а? Взъерошил волосы.
— Тим, — рука друга легла на плечо. — Мне жаль.
— Мне тоже, — хотелось выть и крушить все вокруг.
— Знаешь, все это ерунда. Спасатель не спасатель. Чтобы помогать людям не обязательно в МЧС служить. У тебя есть Тася и кот, которые от тебя зависят. У тебя есть родители, которые тоже на что-то надеются. Ты не один и ты нужен. Ты герой навсегда. И заметь не посмертно.
— Да, это утешает, — скупая улыбка появилась против воли.
— Тебя может и не очень, но тех, кто тебя любит, радуются этому от всего сердца.
— Я знаю, — даже вспоминать не хочу через что мы все прошли. Тогда в марте, я понял, что любимых не гнать надо, а держаться за них. Что вместе все преодолимо.
— Значит, пришло время дать другим возможность стать героем. Свое разбитое сердце ты исцелил. И теперь тебя ждут новые горизонты и новые победы.
— Спасибо, Жень, — обнялись и он убежал в часть. А я все стоял и смотрел ему вслед.
Звук сирены и тоскливо провожаю выехавшую машину. Ну вот и все. Кончен бал и кончен вечер. И я неудачник. И понятно, что рано или поздно с этой работой пришлось бы расстаться. Но ведь лучше позже. Или не так…
Смотрел на здание части, вспоминал трудовые будни, как с ребятами отдыхали. Сколько всего видели эти стены. И радость побед, и одинокие слезы поражений. Громкие крики поздравлений и молчаливые хлопки поддержки по плечу.
— Тимочка! — вздрогнул от неожиданности.
Оглянулся в надежде, что показалось. Но нет. Блин! Беда не приходит одна?
— Тимочка, я так рада тебя видеть! — повиснув на шее громко чмокнула в щеку. — Ты не представляешь, я во всех церквях свечки за твое здоровье поставила. Но я верила, что ты поправишься.
— Карина, что ты тут делаешь? — наконец мне удалось отцепить ее от себя. Еще и шаг назад сделал.
— Мимо ехала, смотрю ты или нет. Решила подойти. Я скучала, — хищная улыбка довольно расплылась на губах.
— А я нет, — посмотрел на ее правую руку. — Ты почему не замужем?
Я же помню разговор в ресторане Николая Николаевича.
— Тебя жду. Понимаешь, мне же никто другой не нужен. Никто с тобой не сравнится.
— Зря. Ты мне не нужна, — отвел в сторону ее протянутые руки.
— Да, ладно, Тимочка. Чего ты упрямишься? Лучше меня в нашем городе нет. Да и Иван Петрович будет рад породниться.
— Карина, ты не поверишь, но в нашем городе полно тех, кто лучше тебя.
— И кто же это? Банкир свою единственную еще семь лет назад пристроил. Местный медиа и бла-бла-бла уже внуков нянчит. В политику мы не лезем, там свои слияния. К криминалу ты не полезешь, да там и без нас все расписано. Ты же сам знаешь, что девочки в наших кругах редкость. У тебя нет выбора.
Среди состоятельных в нашем городе и вправду дочери большая редкость, все сыновья. Наследники.
— Выбор есть всегда, Карина. И я свой давно сделал. Так что не трать время, пока молодость с тобой окольцовывай другого.
Развернулся и поспешил от нее куда подальше. Уже не скрывая свою хромоту.
— Да ты просто инвалид! Еще пожалеешь, что отказался!
Не останавливаюсь. Просто иду дальше. Вот оно как, не прошло и двух минут, как из долго ожидаемого превратился в презренного инвалида. А Тася даже не видит, что я прихрамываю. Она вообще плохого не видит, смотрит на меня так словно кроме меня никого в мире нет.
А Карина обычная пустышка. И как много таких пустых кукол ищущих лишь выгоду…
Мне повезло, что мои родители, отец в частности, не стремится укрепить свои позиции выгодным союзом. И пусть на дворе двадцать первый век, договорные браки такая же норма, как восход на востоке.
На упрямстве дошел до парка и рухнул на первую же скамейку. Блин. Правы как же все правы. МЧС уже не для меня. И как же больно это осознавать и вот так обессиленно падать на скамейку.
Столько мечтать о своем возвращении. За десять лет я прирос к этой работе. Женька прав, она меня вытащила из депрессии и отчаянья. Но я не готов с ней расстаться, но и на бумажную работу не соглашусь.
И опять эта Карина, как черт из табакерки. Надо окольцовывать Тасю и выходить из списка завидных женихов. К черту этот племенной отбор родителей, дохода и престижа.
Немного отдохнув вызвал такси и поехал домой.
Рухнул на диван. Как хорошо. Чертовы лестницы и долгий лифт. Кот тут же пришел ко мне тяжело запрыгивая.
— Ну что, толстый скучаешь? — после кастрации он стал не просто толстым, а очень толстым, и тяжелым соответственно. — Давай скучать вместе.
Мысли текли лениво. В конце концов я стал перед очевидным, кроме как спасать людей другого не умею. И хочу ли, тоже вопрос. Хотя нет, не вопрос. Я мужчина, а значит должен обеспечивать свою женщину.
Ладно, с обеспечением у меня все в порядке, сеть ресторанов приносит стабильный доход и его более, чем достаточно. Но не могу же я весь день лежать на диване?
Но и идей куда себя применить тоже пока не нахожу.
— Тим, что-то случилось? — смотреть в ее глаза, наполненные тревогой невозможно. Улыбаюсь, делая вид, что все отлично.
— Нет, любимая все хорошо. Как день прошел? — главное переключить внимание с себя на что-то другое.
— Чудесно, готовим выставку для Островского, — она пытливо заглядывала в глаза, и что-то, мне кажется, поняла. Кивнула. Мягко улыбнулась. — А как у тебя день прошел?
— Нормально. Гулял, дышал свежим воздухом. Вот с Феем думам предаемся.
— Пойдем ужинать?
— Пойдем, — кот услышав о еде тут же спрыгнул и побежал к миске. Я старался не припадать на ногу.
Но разве от Таси что-то укроется? После ужина, сидя с чашкой кофе в руке посмотрела на меня и строго сказала:
— Тим, выбери себе трость. Пока. Я догадываюсь, где ты сегодня был и почему так припадаешь на ногу, — взяла меня за руку, потерлась щекой, словно котенок и уже мягко продолжила. — Я тебя очень прошу, трость — это же не навсегда. Временно. Пока не окрепнешь.
— Я молодой и буду, как старик с палкой ходить? — ну разве можно на нее такую злится? Нет. Только видимость создать.
— Нет, не с палкой, а с тростью. Между прочем когда-то каждый уважающий себя мужчина ходил с ней. И ничего. Обычный аксессуар, как перчатки или портмоне.
— Тася, сейчас другое время. Всем сразу будет понятно зачем мне она, — не то чтобы я стеснялся этого, просто бесит показывать свою слабость всем. Не по-мужски.
— А какая разница, кто и что думает? Разве не ты мне об этом всегда говорил? Главное, чтобы тебе нагрузку снизить.
— Тась, ну ты понимаешь, что вряд ли эта хромота пройдет, — заправил ей выбившуюся прядь за ушко.
— Да какая разница что она сделает? Ты не стал из-за этого хуже. Все с тобой и при тебе. А хромота временна. Олег Юрьевич и Ян уверены в этом. Прошел всего год.
— Тася, не всего, а уже год, — нажал не кончик ее носа, отчего она смешно поморщилась. Чудесная моя, как же ты красива. — И раз хромаю, значит и дальше буду.
— Если будешь так к своему здоровью относиться, то да, она с тобой навсегда. Ты пойми перенапряжение также вредно, как и недостаточная нагрузка.
— Да какая уже разница, в МЧС я уже не гожусь, — ну вот, я сказал, что у меня болит.