Я выбирать не стала, а достала фотоаппарат, а после скетчбук. Время пролетело незаметно, и вот пора ехать дальше.
— Тим, это ужасно, — с тоской смотрю в окно.
— Что случилось?
— Я не готова расстаться с Будапештом. Смотри сколько еще не увиденного нами осталось, по скольким поверхностям не скользила моя рука.
— Зато купила новый скетчбук, — мягко поцеловал, заправил прядь волос за ушко. — Не грусти у нас впереди еще четыре города. Давай мы их посмотрим, а потом как-нибудь вернемся в понравившиеся? На долго. Пока не удовлетворишь свой художественный вкус.
— Я о таком даже не мечтала, спасибо тебе, — потянулась за новым сладким поцелуем.
Так приятно закончившийся день, к сожалению, не нашел такого же приятного продолжения на следующий день.
Небо над Прагой хмурилось, и такая же пасмурность нависла над нами.
— Нет, Тимофей, это не обсуждается, — я упрямо настаивала на своем, не позволив ему увести себя далеко от автобуса.
— Я взрослый мужчина и сам знаю, что я могу, а что нет, — он отвечал тем же упрямством и сжатыми кулаками, и недовольным взглядом.
— Знаешь, иногда, я сомневаюсь в том, что ты взрослый, — вообще-то я устала с ним спорить. Сколько можно уже полчаса ходим по кругу, как ослики. — Неужели так трудно было сказать, что тебе нужен отдых. Я понимаю, конечно же, это я виновата, увлеклась красотами города и не должна была соглашаться на поездку в автобусе…
— Нет, Тась, твоей вины нет, — взяв меня за плечи заглянул в глаза. Не знаю, что он в них увидел, но обнял так крепко, что стало трудно дышать. — Просто я… блин, я до сих пор не смирился с тем, что уже не тот. Понимаешь? Самонадеянный дурак. Но это не отменяет нашу прогулку по Праге.
Последнее предложение он уже говорил с радостной улыбкой и болью в глазах.
— Тимофей, просто удивительно, что ты никак не поймешь очевидного, — нет, любимый, в этот раз ты сделаешь как я хочу.
— И что же я не понимаю? — сложил руки на груди, хмуро смотрит из-под лба. Можно подумать, будто любимую конфету отняли.
— Зачем мне Прага, когда тебе плохо? — мягко улыбнулась, погладила сложенные руки. Ну же не упрямься. Это совсем не больно и не страшно. — Поэтому прогулка отменяется и судя по всему наш тур тоже.
— Нет, — мотнул головой, не соглашаясь с очевидным.
— Да, Тимофей, и хоть сейчас не спорь со мной, пожалуйста, — взяла его лицо в руки заставляя смотреть на себя. — В моих глазах ты всегда герой, даже не сомневайся в этом. Не надо меня впечатлять своей силой и мужественностью. Во всяком случае ближайший год-два. Хорошо?
— А как же Париж? — вот уж не думала, что о Париже могут мечтать мужчины.
— Ты так хочешь в Париж? — что ему там делать решила не спрашивать, а вдруг это на самом деле его мечта? Таким вопросом я его обижу.
— Очень.
— Когда мы там должны были быть?
— Через два дня.
— Чудесно. Два дня ты лежишь, отдыхаешь, и, если все будет хорошо полетим туда на самолете. Сколько туда час-два лететь?
— Два.
— Отлично. Тогда за билетами и в ближайший отель?
— Что ж с тобой делать? Поехали, — скрыть огорчение Тиму не удалось.
Самой грустно, но взрослые люди должны вести себя по-взрослому, а не как дети. И мы обязательно этому научимся. Вместе.
Погода Праги отвечала нам взаимностью, хмурые тучи пролили на нас свои холодные воды. Правильно говорят, все, что не делается — к лучшему. Я дождь люблю, а еще больше люблю, завернувшись в теплый плед сидеть с чашкой горячего чай и читать увлекательную книжку и слушать музыку дождя. А вот знакомится с городом в дождь — это не лучшая идея.
Собственно, именно этим я и занимаюсь, сижу на широком подоконнике завернутая в плед смотрю на город и вместе с Тимом хмурюсь.
— Тим, что случилось? — уже несколько часов он читает какие-то бумаги, что-то смотрит в ноутбуке и хмурится.
— Все нормально, котенок, — устало улыбнулся.
— Тим.
— Упрямица, — вроде ворчит, а не скрывает, что ему приятно мое внимание. — Сам не пойму, что за ерунда. Дядя Коля всегда поддерживал отца, делал ему скидки. А сейчас, то, что я вижу говорит об обратном. Тут не только скидок нет, но и цена явно завышена. Я не понимаю, почему отец все еще с ним сотрудничает.
Взъерошил волосы, пустым взглядом смотрел перед собой.
— А ты уверен, что цена завышена? — пусть я ничего не понимаю в этом, но вопросы-то задать могу.
— Конечно, котенок, смотри это срез цен по нашему городу, — развернув ко мне ноутбук с таблицей показал на столбец зеленого цвета. — Здесь цены дяди Коли, а все последующие цены по городу, поставщиков ты видишь.
— М-да, действительно можно купить дешевле, а если учесть объемы ресторанов… Подожди, если это так, тогда почему Иван Петрович не найдет другого поставщика?
— Вот и мне интересно почему.
— А почему ты раньше у отца не спросил?
— А потому, Тасенька, что я в дела ресторанов не лез. Всем занимался отец. А сейчас он хочет, чтобы я занял его место. Вот и вникаю в эту «кухню».
— А чего хочешь ты? — что-то то, с какой интонацией он это сказал мне не понравилось. Глухо и как-то безжизненно.
— Не знаю. Я много об этом думал, но так и не нашел ответа. Понимаешь, МЧС был моей жизнью, смыслом. Я просыпался понимая, что нужен, что сегодняшний день пройдет не зря. Но… Я больше не могу спасать людей. И это бред, конечно, но я и работать там не могу и проститься с МЧС не могу.
— А может…
— Нет, Тась, если я не могу спасать людей, то и делать мне там нечего. Ходить и что-то рассказывать с умным видом — это не для меня. Ты не представляешь десять лет: пожары, завалы, взрывы, затопления. Все это звучит страшно, выглядит еще страшнее, но это давало мне возможность жить. А сейчас, я как рыба, выброшенная на берег. Мне дышать тяжело, да и нечем.
Мы замолчали каждый думая о своем. Я его в чем-то понимала, вот, если меня лишить возможности рисовать зачахну. Уже это делаю в своей галерее, занимаясь чем угодно, только не тем, чего просит душа.
— Тим, может я, конечно, глупость скажу. Но ведь спасать людей можно не только в МЧС.
— Это не глупость, — укутал мягкостью своего голоса и нежностью глаз. — Мне об этом и Женька, и отец сказали. Только не легче мне от этого, понимаешь?
— Понимаю, прости, — нежно поцеловала своего потерянного мужчину. — Работай, не буду отвлекать.
— Ты не отвлекаешь, спасибо, любимая, — вновь погрузился в мир цифр и договоров.
Что делать в отеле? Правильно нечего. Поэтому вернулась обратно на подоконник и смотрела вниз на пустую улицу. Редкие прохожие спешили по своим делам. Чем помочь Тиму я не знаю.
Рестораны хорошо, но Тимофей уже грустит от них. А что же будет, когда он займет место отца? Вариант стерпится слюбится не то чтобы я не верила совсем, но лучше иметь запасной вариант. Так на всякий случай.
Я повторяла слова Тима вновь и вновь, как карусель пустила их по кругу: «Пожары… завалы… взрывы… затопления… спасать людей… жить…». Скользя взглядом по улице вдруг поняла.
— Тим! Я знаю! — едва не упала с подоконника так хотела поделиться своей идеей. — Это же так просто!
— Тася, ты меня пугаешь, что случилось? — устало потерев переносицу сфокусировался на мне.
— Я знаю, как ты можешь спасать людей. Ты им нужен! И у тебя есть все для этого возможности!
— Заинтригован, — и блеск в глазах был тому подтверждением.
— Благотворительный фонд для работников МЧС!
— Тась…
— Погоди, ты послушай. Ты же хочешь спасать людей? Хочешь! А сколько вас уходят из профессии по состоянию здоровья? Много. Но тем, кто ушел уже никто не поможет, на них же, как обычно, недостаточно финансирования. А у тебя есть возможности, связи, круг состоятельных людей, которые могли бы вносить посильную помощь.
— Тась…
— Ну погоди! Не отказывайся сразу. Подумай, ведь это твой шанс по-прежнему спасать людей. Вспомни в каком ты был состоянии, после аварии. И ведь ты не одинок в этом, — я говорила так быстро, как могла, чтобы не потерять мысль, чтобы не смутиться от, в некотором роде, безумной идеи. Мне важно, чтобы он меня выслушал до конца.