— Да, все хорошо, Надежда Ивановна. Вот Тим отоспится и еще лучше будет.
— Как Ванечка, не ругался, а он возле тебя.
— А почему Иван Петрович ругался?
— Так он же у меня трудоголик, и сына таким хочет сделать. Но, если Тимофей что решил, то все. Стоять насмерть будет.
— Я не хотела…
— А ты и не виновата, милая. Это все мужское, нам там делать нечего. Они как поругалась, своими эго померились, так и успокоились. Он, завтра Тимочка на работу выйдет и все забудется, как страшный сон. Или до открытия вашего фонда.
— О, точно. Фонд. Как я могла забыть об этом?! — подскочила с дивана, уронив кота побежала за телефоном. — Женя, привет. Слушай у меня к тебе просьба…
Взяла ноутбук и спустилась обратно к маме.
— Спасибо, что напомнили, а то из-за нападения совсем забыла о фотографиях, — устроившись за столом на кухне, где Надежда Ивановна готовила ужин, открыла ноутбук и занялась поиском подходящих рамок для фото и салона, где все сделают в лучшем виде. — Вы же не рассказывали об этой идее Тиму?
— Нет, солнышко, я так и подумала, что ты хочешь сюрприз сделать. Даже, когда сын вздыхал грустно и говорил, что не получилось у тебя сделать роспись стен. Молчала.
— Он сильно расстроился, да?
— Я думаю, что его не так расстроило, что ты не нарисовала, как то, что ты не можешь заниматься любимым делом.
— О, я даже не думала о таком. Но он зря так тревожится. У меня для грусти и времени особо нет.
— Это хорошо, — мы вздрогнули от неожиданности и посмотрели назад, где в проеме двери стоял, улыбаясь самый лучший мужчина в мире.
— Тимка, — соскочила со стула и подбежала крепко его обняв. — А ты давно нас подслушиваешь? Неужели тебя не учили, что это не хорошо?
— А как бы я узнал, что ты не грустишь и все хорошо?
— А просто спросить, нет? — быть в кольце его рук так приятно.
— Нет, ты же, скажешь, что угодно, лишь бы я не огорчался.
— Так же, как и ты, — я ткнула его пальцем в грудь.
— Да. Но я ведь признаюсь во всем, — перехватил руку и поцеловал пальчик.
— Ага, после того, как выбора не осталось?
— Люблю, — сладкий поцелуй прекратил нашу перепалку. — Ты готова к открытию фонда? Платье есть? И да, Тасенок, до свадьбы ты сидишь дома. Если нужны специалисты — вызываешь на дом. Не важно сколько это стоит. Ты дороже. Хорошо?
— Совсем-совсем?
— Да.
— Хорошо, — и как мне осуществить задуманное? Мне же надо и фотографии сделать, и рамки заказать и развесить по стенам. Ладно, что-нибудь придумаю.
Тимофей
То, что Тася что-то задумала понял сразу, потому и приказал Саше глаз с нее не спускать и охранять так, чтобы подойти никто не мог и даже видно, чтоб не было ее.
А чтобы все было по-честному, и меня не обвинили в недоверии или еще в чем — не спрашивал куда, моя девочка ездила и что делала. Могут же у девочек быть свои секретики? Тасе я верю, знаю, что не предаст и нож в спину не воткнет.
— Сын, волнуешься? — отец слегка сжал мое плечо.
Мы стояли у лестницы ожидая, когда наши женщины спустятся и мы поедем на открытие нашего фонда.
— Есть немного. Сам понимаешь, что не всегда планы осуществляются.
— Понимаю. Но ты сделал все, что мог. Нужные люди будут. Реклама и приглашения разосланы.
— Дело же не в рекламе, — вообще меня коробила идея рекламы, но пришлось принять доводы отца. Нужные люди придут только, если им это выгодно. А что может быть выгодней бесплатной рекламы в телевизоре?
— И тем не менее она важна, особенно на первых порах.
Ответить я не успел, наверху появилась моя девочка. Вот как можно быть такой красивой? Хрупкая, маленькая и невыносимо нежная. В синем платье мягко обрисовывающем ее фигурку, с собранными в затейливую прическу темными локонами, она была похожа на богиню.
— Выдыхай, — отец толкнул меня в бок и рассмеялся. Точно я и не заметил, как задержал дыхание.
Жадно смотрел как она медленно спускается по ступенькам, все большее краснея и оттого становясь еще красивее. Блин, когда уже наша свадьба? Ее же нельзя выводить в люди — уведут.
— Мы готовы, — я вздрогнул, стыдно сказать, но мать не заметил. Видел лишь Тасеньку.
— Вы прекрасны, мои дорогие, — отец подал руку маме, и они пошли вперед.
— Ты невероятно красива, — легкий поцелуй чтобы понять, что это не сон, и она на самом деле здесь.
— Спасибо. Ты тоже. И спасибо, что согласился выполнить мою просьбу.
Просьба была проста не ездить в фонд и приехать аккурат к моему выступлению.
— Для тебя все, что угодно, любимая, — мне было очень интересно, что она задумала. И уже не терпелось побыстрей оказаться в фонде. — И все же не очень хорошо, когда гостей встречают не хозяева вечера.
Да я бурчал, но делал это любя, больше для порядка. В конце концов кто в доме хозяин?
— Там специально обученные люди. Все будет хорошо, — хитро улыбнулась и легко поцеловала.
Перед зданием уже было много машин, но наше место было свободным. Волнение накатывало, заставляя ежится. Сделал резкий вдох и выдох. Вперед. Шум голосов, легкая музыка, много людей нужных и тех, для кого это все организовано.
Но не это меня поразило. Стены, вернее фотографии на них. Тася сжала мою руку и я, как зачарованный шел за ней никого не замечая. Фотографии. Поднялся на небольшую сцену, сделанную специально для открытия.
— Друзья, спасибо, что проявили интерес… — я говорил, а сам глазами переходил от одного снимка к другому. Я помню каждый. Черт, хотелось расплакаться и задушить в объятьях свою девочку. Как, как можно было до этого додуматься? Как можно проникнуть в душу и проявить то, что скрываешь от себя самого?
Не знаю, что чувствовали люди, бывшие сотрудники МЧС, но я вдруг понял четко и ясно, что десять лет они были не зря. Неважно, что пришлось уйти не по своей воле, но все, кто говорил мне были правы: «Людей не только по вызову спасают». Да. Это так.
Я гордился каждым из сотрудников, каждым из спасенных людей. Каждый из нас герой. Наверное, только сейчас я окончательно осознал свою миссию, ее важность и нужность. А еще я горжусь своей любимой, она мягко и ненавязчиво помогла мне расставить приоритеты и понять самого себя. Найти свой баланс.
— … Благодарю за внимание, — громкие аплодисменты вновь дали ход времени. Как же я хочу зацеловать любимую. Не хватит и тысячи слов, чтобы описать мою благодарность ей. Так тонко почувствовать могла лишь она.
Спустился вниз и крепко ее обнял. Жадно вдыхал аромат ее волос повторяя «Спасибо».
Весь вечер к нам кто-то подходил, делал предложения, благодарили за нужное дело, кто-то, как и я понял, что все годы работы были не зря. И все это благодаря такой маленькой и хрупкой, совсем юной девочке, которая скромно молчала, прячась за моей спиной.
— Таська, ты даже представить себе не можешь, что ты сделала, — улучив момент пока никого с нами нет, я обнял ее так сильно, насколько позволяли приличия.
— Ребята вы порвали город, — Ян ослепительно улыбался и подмигивал моей девочке, отчего хотелось его подержать за шею и желательно двумя руками. Но сдерживался. Тасенька всегда жалеет всех обиженных. — Хочу и я свою лепту внести в это благое дело. Мой центр дает пятидесятипроцентную скидку на реабилитацию.
— Спасибо, — заторможено пожал руку, и Ян ушел опять, подмигнув Тасе. Я даже предположить такого не мог.
К счастью вечер не затянулся, а легкий фуршет стал приятным бонусом вечера.
— Тасенька, ты не представляешь, что говорили люди, некоторые даже плакали, — мы сидели дома переводя дух после вечера. Отец нежно держал маму за руку, а я обнимал Тасю. — Да что там некоторые, сам еле сдерживался. И как тебе такая идея в голову пришла?
— Да я вообще ничего не сделала. Мне все помогали.