Земля дрогнула. Из дыр полезли темные щупальца, которые, зацепив ангела, выпивали того, не давали развеяться.
— А ты с нами пойдешь.
Летьфьен отшатнулся от демона, протянул руку, взял меч. Демон говорил тихо, но было слышно каждое слово. Меч зашипел от крови, кинул искры и ангел не смог его взять.
— Сейчас, малышка... Тише...
Демон спеленал ангела путами и трое исчезли.
Белая демоница вздрогнула и побежала в покои своего господина. Это заставил сделать лёгкий разряд боли в груди. Увиденное испугало. Вместо двух больших крыльев, было одно, а второе заменено жуткой кровоточащей раной. Плечи чуть вздрагивали от плача, а демон держал её за руку. Без слов демоница призвала свою силу, остановила кровь... Но рана напрочь отказывалась заживать. Девушка давно потеряла сознание, а ангел, связанный в углу, тихо молчал.
— Я не смогу залечить рану. Тело не позволит. Примерно через три-четыре дня она сама затянется.
— Хорошо. Можешь идти. Силы восстановишь, как захочешь.
— А...
— Вон!
Велина тут же выбежала. Ангел попытался стать удобнее, но путы обожгли.
— Зачем ты это сделал?
— Так было нужно. Приказ Высшего совета нельзя оспаривать, а я его выполнил, но только на половину. Но она бы осталась со мной! Навсегда! Я... Я бы стал её крыльями! Что ты со мной сделаешь?
— Ничего. Ты тянул её в небо, желая лишить крыльев. Только ты забыл, что без крыльев в небо не подняться. Теперь ты рядом, а, значит, и опасности нет. Светлый... Жаль, убить тебя не могу. Акита расстроится.
Альмадерус начал налаживать бинты. Кровь больше не текла, но на рану было больно смотреть. Когда последняя полоса была разложена, он закрепил его и накрыл девушку одеялом. Занялся светлым. Летифьен не сопротивлялся, когда демон сковал его цепями и прижал крылья за сустав к стене кольями, только кричал от боли.
— Добро пожаловать в пекло, ангел. Ты ведь ее украл?
Ответом был кивок. Альмадерус, глянув в его глаза, ушёл.
Акимера проснулась, когда рядом спал демон, приобнимая. Тёплое одеяло не позволяло замерзнуть, а от руки распространялся жар. Она открыла глаза, смотря на спокойные идеальные черты лица.
— Как спина? — он открыл глаза, провел рукой по хребту.
— Уже не так болит. Опять я к тебе побитая вернулась...
— Ничего. Предателя я уже нашёл. Расслабься, сейчас тебе нельзя напрягаться. Мне нужно сменить повязку.
Он резко встал, мягко заставил девушку лечь на живот и снял пропитанный кровью бинт. Пришлось отмачивать ткань, но снял ее он почти безболезненно. Рана красивее не стала, но и хуже не было. Полив зельем, Альмадерус наложил свежую повязку.
— Не понимаю я тебя.
— Ты о чем? — демон лёг рядом, убрал с бледного лица волосы.
— Ты ласков со мной, заботишься, даже в Рай за мной пришёл, а ведь мог и развеяться... Демон не стал бы так собой рисковать, имея в запасе ещё одного Ангела Смерти.
— Ты — моя Равная. Моё отражение, мой помощник, моя жена, подруга, защитница... Равная. Та, кому я согласен уступить, даже собственную жизнь. Для демона это то же, что ангелу — полюбить, встретить половинку души... Только мы не половинку ищем, а цельную душу, которая была бы нашим зеркалом.
Демон лёг рядом, приобнимая Равную.
— Полюбить... — она замолчала, чувствуя, как в груди, после вспышки боли и горечи, расстелился зима. — Прости... Больно наверно... Когда та, ради которой ты готов сломать себя, хочет быть с другим? Знать, что ответить так же пылко не сможет...
Она потянулась руками к его лицу, но не дрогнул ни один мускул.
— Ты сказала, что я тебе дороже. Мне и этого хватит. Ты не ненавидишь меня, не пытаешься убить. Большая часть наших Равных — ангелы. Потому демоны умирают. Это и проклятие, и благословение Тьмы, нашей доброй хозяйки. По легендам, именно демон, преданный ангелом, попросил забрать у него чувства. Тьма сжалилась и с той поры мы хладнокровные, расчетливые... Бездушные. И только Равные могут подарить чувства.
Девушка прикрыла глаза и демона окатило волной тепла. Он улыбнулся, чувствуя благодарность, симпатию, яркую нежность, направленную к нему. Он с удивлением заметил в груди горящий, горячий комок, небольшой, ещё слабый... Но он чувствовал собственные эмоции. Впервые за всю длинную жизнь. Холод никуда не делся — он коконом оплелся вокруг комочка, готовый защитить от всего.