Поняв, что сегодня ничего не выйдет, демон равнодушно напоил ее водой, заставил съесть немного хлеба (сколько сумел скормить). Особым механизмом опустил цепи и девушка села на холодный пол. Как подаяние, он кинул толстый плед.
Уже за дверями он услышал тихий, едва уловимый плач, быстро сменившийся смехом. Истеричным, каким смеются умалишенные перед казнью и от того не менее горьким.
Он вернулся перед рассветом. Плед все так же валялся на полу у тонких ног. Одежда разбросана… мягкие крылья обвисли и ни излучали привычного блеска. Руки сложены на согнутых коленях, на них — голова.
Демон присел рядом. Схватил за волосы и поднял голову. Акимера проснулась не сразу. Черные глаза, каких он у нее еще не видел, абсолютно спокойные: больше ни страха, ни отчаяния… о слезах напоминали только красные дорожки на щеках.
— Почему пледом не укрылась? — вопрос был скорее проверкой на разумность, но с ней было все в порядке.
— Мне не холодно… Ты обещал рассказать все. После ритуала… Или скажешь, что не уточнял ритуал и опять слепой оставишь?
Она опустила руки. Теплая ладонь прошлась по шее, погладила грудь, замерла, не дождавшись ответа. Голос был немного сорванным, хриплым, но спокойным и тихим. Ответа на вопрос не последовало. Демон взял оставленный тут нож. Внимательно проверил… Рисунок на нем был не тронут, да и следов ее прикосновений не было. Встал, уже было открыл губы, чтобы приказать, но она встала сама. Цепь зазвенела, поднимая руки, пока тело не оказалось перед ним полностью открытым, вытянутым струной...
Он уже хотел вырезать первый знак, но Акимера отвлекла.
— Хозяин… можно воды? Пожалуйста…
Вздохнув, он все же позволил напится. Сухие губы лопнули, из уголка потекла капелька… Накормил бутербродом, не торопясь вытер губы, погладил лицо. Повинуясь своему порыву, прильнул к губам, но остался без ответа. Словно нехотя, она приоткрыла губы, но сама не ответила. Демон заново на нее посмотрел, заглядывая в темные глаза. Словно в зеркале, он столкнулся с равнодушием и чем-то еще, схожим на обиду, но во много раз глубже. Взгляд пробирал до дрожи. Словно у нее осталось только то демоническое, бездушное… Черные зрачки и белый белок выглядели неестественно, словно кто-то вырезал радужку, оставив только отверстие.
Вздохнув, он все же сел рядом с ее ногами и начал рассказывать. Все же обещал, а она во всей его жизни будет ближе всех к нему.
— Еще когда у меня было имя, меня называли гением магии. Не только за заклятия, а и умение легко управлять магией, как руками. За столетие до перестройки мира, когда я едва не умер, Лиса пришла ко мне и сказала, что я буду жить, но после должен буду захватить весь мир. Я еще не знал, кто она и согласился, как на спор. Время шло, я поумнел и отказался исполнять ее волю. С безымянного демона нельзя взять слово, а договор будет односторонний. Потому она дала мне бессмертие, до тех пор, пока я не сделаю то, что ей нужно, но сейчас из богов остался Проклятый и она, но оба полукровки, а я могу стать настоящим богом. Собственно с твоей помощью я и стал им. Иссианэ моя дочь, но вместо большой силы ей дан дар пророчества. Она мне и сказала, что слепо исполнять указания Лисы нельзя, иначе та меня убьет и я решил немного схитрить. Опять же Иссианэ рассказала о ритуале.
Казалось, Акимера его совсем не слушает, опустив голову, но взгляд говорил о другом.
— Все понятно.
Демон встал, взял нож.
— Ты о чем-то жалеешь?
— Да. — Подозрительно быстрый ответ насторожил.
— И о чем же?
— О нарушении трех правил. Не говорить демону "Да", не верить демону, и не общаться с демонами без договора.
Демон усмехнулся. Базовые правила, которые чтят все колдуны, она все еще помнила.
— Я не сказал тебе, но учитель просил передать тебе не забывать их. Правда, мое сообщение слегка запоздало…
Демон виновато улыбнулся и наконец начал выводить ножом рисунок от левой ключицы. Чуть надавил на нож и от легкой боли девушка вздрогнула.
Демон рисовал быстро, словно не ножом по коже, а карандашом по бумаге. Когда узор дошел до живота, Акимера не могла больше сдерживать слезы. Узор безжалостно жгло, боль нарастала… она и сама не заметила, когда потекли красные капли. Крылья незаметно для обоих исчезли.