На правом колене последняя черточка пустила красную каплю.
Демон что-то говорил, но слова ускользали от осознания. Акимера и не сразу заметила, что он замолчал, в ожидании завершения. Она же сосредоточилась на том, чтобы не кричать от боли, но произнесла последние два слова. Тело потеряло вес и силу. Она обвисла на руках.
Когда цепи отпустили руки, она почувствовала, что больше нет боли, но вздохнуть не вышло. Туман, в который она превратилась, сжался в довольно красивый длинный меч. Черная рукоять и черное лезвие. По лезвию было выгравировано восемь змей, а девятая обвивала рукоять, держа ее с лезвием. Бог погладил свое оружие, но то не отозвалось, но он все равно тепло улыбнулся. Вот и все…
Он вышел из темницы, забрав разбросанную одежду, плед и тарелку со стаканом. Стоило подняться на несколько этажей выше, как тени тут же забрали его ношу и исчезли.
Он собрал всех слуг за праздничным столом, оставив одно свободное место. Никто не удивился, когда появилась Айзалиаррея и заняла пустующий стул, где раньше сидел ангел.
— Отныне вы слуги бога Латерама! Да родится новый мир с новым богом!
Но бокал в ее руке треснул, красное вино потекло по пальцам и закапало на стол, пачкая белую скатерть. Бокал треснул не только у нее, что выглядело страшно
— Прости… — ее шепот никто не услышал. Мир в ответ отозвался другими трещинами на бокалах и вино просто разлилось. Хрусталь лопнул, обдавая хранителя брызгами.
— А как же я? Меня пригласить забыли? — в стороне появился полубог. Или, как его здесь называли, Проклятый.
— Бессмертие, подаренное мною имеет и свой изъян. — он выпустила ножку бокала. Дракон за ней внимательно наблюдал.
— Латерам, бог бед, прими мой дар.— Она взмахнула в сторону полубога.— Да будет его кровь вечно питать твой меч, а плоть хранить остроту.
Демон встал, поклонился в ответ, несколькими движениями разрезал тело Проклятого и тот стал дымом, не успев ничего сказать. Дым сжался, превращаясь в ножны для нового меча.
— Прощай, старый мир! — в голосе хранителя звенела грусть, время остановилось и она, напряженно глядя вперед, создала новые земли, новые расы… прежним остался только замок, боги и их слуги.
Лиса закончила без сил падая на стул. Взгляд упал на осколки бокала. Слуги разошлись в попытке спрятаться от давящей силы.
— Почему Латерам? Почему ты назвала меня "Ломающим души"?
— Разве это не подходит для бога бед? Да и… Ты не только ее сломал. Элементаль, колдун, твоя дочь, драконы… Ты всех их вынудил смириться и сломаться. Всех, кто здесь есть. Даже мне пришлось мириться с твоими действиями, как с максимальным безболезненным методом для мира...
— Откуда ты знаешь? — бог напрягся, но Айзалиаррея только усмехнулась.
— Ты действительно думал, что в моем мире ты можешь от меня что-то укрыть?
Девушка подошла, глядя с осуждением, насмешкой и грустным весельем.
— Так ты все знала. И почему им не помогла?
— Это не моя работа. Что принадлежит богам, мое лишь когда мне это необходимо миру.
Латерам вздохнул, отводя взгляд.
Драконы оставили ошейники не потому, что силы не контролируют, а потому что на них легче списывать свою покорность, проще не замечать, что они сами сломались.
Элементаль стала темной, испив крови демона, хотела отомстить, но в итоге оказалась слугой.
Колдун хотел бессмертия, но в итоге оказался рад смерти, выполнив задание демона.
Иссианэ пыталась обрести самостоятельность, но по "случайным" обстоятельствам стала слугой отца, чего боялась всю жизнь…
Падший ангел… так сильно желающая справедливости, потеряла чувство правильного.
— Мне больше нечего здесь делать. До встречи.
Время продолжило бег.
Латерам протер лезвие от крови, почувствовав слабую волну отвращения от меча. Настолько слабую, что едва не пропустил это мгновение одухотворенности.
Он ушел в свою комнату и положил на столик ножны и меч. Внимательно их осмотрел.
Черный меч казался в свете белого дня грязным, покрытым копотью, а змеи будто притворились живыми. Черные чешуйки играли бликами… но лезвие светлее не стало от натирания.
Белые ножны играли льдистыми бликами, резко контрастируя с черной закопченной рукоятью.