— Ангел... Мой маленький ангел, ты ведь еще жаждешь встречи с ним? Готова звать, если будет тлеть уверенность, что он хотя бы взглянет на тебя? А если он скажет, упадешь на колени? Ты ведь могла плюнуть и улететь, тогда, и двенадцать лет жить тут. Нет! Ты предпочла провести это время в камне, но сберегла его серебряные крылья!
Демон в непонятном приступе ярости сжал затылок рукой, появившиеся когти впились в кожу, за волосы оттянули голову назад, до боли и хруста костей. Девушка немного ошарашено, растерянно, глядела в наливающиеся кровью от ярости глаза, не зная, что делать: попытаться вырваться, покорно замереть, что-то сказать? А если сказать, то что?
— А если вместо его крыльев вырвут твои, ты тоже к нему приползешь? Или зализывать раны ко мне придешь? В который раз? И сейчас, когда чувства о нем всплыли, ты готова отдаться мне, лишь бы погасить их. Почему же ты не бежишь к ангелу? Чай, отдаваться светлому — не грех! Светлый святое дитя зачнет!
В голосе стало слышно рычание, черты лица огрубели, местами приступила чешуя. Альмадерус прижал девушку за талию, заставил выгнуться до максимума, когда даже дышать стало больно, а в глазах потемнело. По затылку потекла горячая кровь.
— Ну же, пойдем, ты сама предложила! Уже не хочешь? Чего же? Страшно?! Что ты... Мы всего расслабимся!
Оскал испугал. Впервые за все время Акита боялась Князя Смерти. Страх заставил все тело застыть, едва ли не дрожать.
Он резко прижал девушку к себе и поцеловал, раня не маленькими клыками губы.
В груди была уже паника, но шевелиться сил не было, да и руки держали крепко. Эти же руки резко толкнули, но вместо жёсткого пола спину встретила мягкая кровать. Одежда почти сразу полетела на пол огрызками ткани, местами от когтей остались раны.
— Альмадерус, остановись, прошу!.. Не надо... Альмадерус!..
Голос не подымался выше шепота. Ужас не позволял вырваться, а уже вконец озверевший демон впился клыками в шею, выпивая кровь и душу.
«Лучше не вырываться. Будет больно...»
В подтверждение мыслей живот обожгло и в глазах появились слезинки. Она укусила за плечо, пытаясь заглушить крик. Рычание ворвались в мутное сознание.
Просыпался демон нехотя. Внутри чувствовалась приятная сытость, на языке— пряный вкус крови, а тело было полностью удовлетворено. Только что-то стягивало кожу. Увидев ту же красную жидкость на пальцах он не удивился — он часто любил такие игры, на грани наслаждения и боли, но ангел, с перекошенным от боли лицом, спала рядом. На щеках — красные дорожки, а тело потеряло цвет от той же немного подсохшей крови. Уснули они не так давно и кровь еще тянулась, хоть раны и успели зажить. Воспоминания медленно, будто издеваясь, начали возвращаться. С самого начала и до момента пробуждение.
«Звериная ярость! Какая тварь наложила это на меня?!!» — демон опять вспыхнул, на руке, лежащей на талии Акимеры, появились когти. Она всхлипнула, глядя почти чёрными, полубезумными глазами на демона. Тот медленно убрал руку с неё, пряча когти.
— Ещё злишься? — сорванный голос дрогнул, выдавая и так не прикрытую панику.
— Нет. Ты не виновата...
В ответ она криво улыбнулась, пытаясь выдавить что-то спокойное, но желание оказаться подальше от демона не укрылось. Ещё запомнилась его ярость.
— Акита, выслушаешь? Я не трону тебя. — Он дождался согласия.— Кто-то наложил на тебя проклятие «Звериная ярость» потому я и...
— «Звериная ярость», насколько я помню, заставляет демона выплеснуть то все негативное, что накопилось. Если же демон полностью спокоен, проклятие рассеивается. Значит, ты просто выкинул тебе ненужное. Как это было сделано, уже совершенно не важно. — Акимера вспомнила все то, что знала, что рассказал Виальдиер. — Ты и вправду не виноват, просто решил выговориться, но обернулось все немного не так, как хотелось бы. Виновата я. Я — носитель проклятия, его катализатор и жертва. Ничего особого.
Постепенно слабой душой овладело знакомое хладнокровие. Сразу стало легче. Разговор остановился и она отправилась смывать полузасохшую кровь. В напоминание остался только небольшой шрам на животе, наискось от креста, доставшегося еще в пыточной.
Раны уже все зажили. Демон не выпускал яд, на том его милосердие закончилось.
Смыв кровь, она увидела ещё небольшой шрам, возле глаза, как небольшая вертикальная черточка с завитком на нижнем конце. Они был ровно посередине глаза, больше схожий на уродливое клеймо. Чудом уцелел тогда сам глаз.