– Я не сомневаюсь в этом! – весело ответила хозяйка замка. – Теперь же, друг мой, ваша очередь открыть мне свои секреты, – всё так же околдовывающее-лукавым был её взгляд.
Они находились уже к этому моменту где-то в чертогах древнего, засыпающего леса; вечерние краски всё более сгущались, и теперь стало довольно темно.
– Не развести ли костёр? – поинтересовался путник, оценив обстановку.
– Это было бы более чем уместно.
Ей определённо понравилось предложение собеседника. С каждой минутой, отмечала она, незнакомец сам нравился ей всё больше, разжигая интерес своей не меньшей – а, может быть, даже превосходящей таинственностью.
Когда пламя вспыхнуло, жадно поглощая потрескивающий хворост, чужеземец привычно устроился под ветвями могучего дерева. Не долго думая, ведунья сделала то же самое, присаживаясь диагонально слева от спутника.
– Я тоже всего лишь делаю то, что движет мной, – задумчиво стал рассказывать путник. – Также, с тех самых пор, сколько себя помню. У меня нет каких-либо навязчивых целей, я просто странствую, обретая себя, испытывая свой дух. Моё происхождение мне неизвестно. Я рос, предоставленный самому себе, и учился жизни, созерцая её как бы со стороны.
Он смолк, не представляя, что ещё можно добавить к сказанному. Он не привык много говорить; хотя и мог делать это хорошо, он предпочитал тратить энергию и время на более полезные, по его мнению, занятия: слушать и наблюдать, пребывая внутри своего «я».
Так они и сидели, всматриваясь в пламя, светом и тенями играющее на их коже.
– Но в чём же заключается ваше предложение? – наконец, спросил гость.
Её глаза блеснули, на мгновение она едва заметно поколебалась, после чего приблизилась, не вставая, к незнакомцу, подобно осторожной пантере на ночной охоте, и у самого его уха прошептала:
– Это уже не имеет значения... – и, немного отпрянув, одновременно убирая акцентированным жестом локон с плеча, добавила: – Но теперь я знаю более привлекательное...
Чародейка более чем оправдывала сейчас свою мистическую сущность: кто сумел бы устоять перед этим соблазнительным колдовством, наедине, под ночным небом у костра?..
«Искушать меня?» – пронеслось в сознании странника с последующим вспоминанием, сколько женщин уже пытались проделывать с ним этот трюк. Он лишь ухмыльнулся своим мыслям.
– Никто не может манипулировать мной, женщина, – выделяя каждое слово, произнёс чужеземец. – У тебя, без сомнения, есть власть над любым другим, кто тотчас упал бы к твоим ногам и исполнил любое повеление – но не я. Я не переступаю через собственные принципы. Лишь когда я хочу, я беру то, что мне нужно. И даже если наши желания совпадают, я не оказываю услуг, подпадая под внешнее влияние.
Он сидел с таким же достоинством, как и говорил только что.
А его госпожа... госпожа смотрела на него, с застывшей улыбкой суккуба, в каком-то странном, будоражащем напряжении, но ни один мускул не дрогнул на её лице. Впервые она испытывала такую бурю противоречивых чувств, впервые кто-то нашёл храбрость отвергнуть её предложение... Но это лишь усиливало магнетизм, ту магическую силу, пульсирующую внутри.
– Я, в сущности, могла видеть, кого ожидать в своих владениях... но к такому, признаться, готова не была... Ты вынуждаешь меня быть более откровенной сейчас.
Её грудь поднялась от тяжёлого вдоха; что за пьянящие ощущения безумства, словно она – начинающая и совсем юная волшебница? Этот тонкий, переполняющий поток ночной прохлады и внутреннего жара...
– Изначально я намеревалась, так или иначе, нанять тебя на службу, моим рейнджером, к примеру... Мне не помешал бы волевой человек, знающий своё дело, обладающий такими навыками, как ты. Хотя бы любыми способами задержать в замке, насколько это возможно. Я была уверена, что очарую тебя – естественно, не так просто, как кого-либо другого, но тем увлекательнее было бы это делать... Но, вынуждена признать, сама стала очарованной... по крайней мере, сейчас... И, после всего сказанного, могу я надеяться, могу просить тебя остаться? Пусть ненадолго...
В этот момент они оба ощутили, что их взаимная игра, продолжавшаяся прежде, теперь, видимо, окончилась. Естественная сущность каждого более не нуждалась в чарах.
– Я нигде не пускаю корни, ведунья. Жизнь на одном месте – не моя. Возможно, однажды я устану блуждать по свету, когда осознаю, что достиг того, что всё время движет мной, я смогу где-нибудь закрепиться... Да, я задержусь в твоём доме, пока немного не «починится» моя рана. Но затем уйду.
– А если... Если я последую за тобой? – спустя небольшой паузы спросила леди.