«Откуда сия трогательная забота о моих ногах?»
«У меня есть на то причины. — Дракон мысленно фыркнул. — Но коли уж тебе приспичило погулять…»
Покружив, дракон высмотрел поляну среди высоких деревьев и приземлился — уверенно, хоть и не без встряски.
Карл легко спрыгнул с его спины на каменистую землю. Рука его привычно легла на рукоять меча. Он всмотрелся в ночь.
Ничего. Темные стволы деревьев, полузаросшая тропа, ведущая, как он надеялся, в Метрейль…
Уолтер спустился и встал с ним рядом.
— Думаю, мы милях в пяти, — сказал он, помогая Карлу надеть рюкзак. — Можно бы разбить здесь лагерь и прийти в Метрейль утром. — Он нахмурился, размышляя, потом просветлел. — Но можно пойти и прямо сейчас.
Карл провел большими пальцами под лямками рюкзака.
— Я понимаю так, что выбор за мной? Из двух возможных?
«Предосторожности ради выбирай из трех».
— Так как? — Уолтер ткнул пальцем в тропинку.
— Почему бы и нет?
«Эллегон, тебе лучше улететь. Но окажи мне услугу: покружи там сверху, глянь, выводит ли эта тропка на дорогу в Метрейль».
«Я ведь не случайно высадил вас именно тут, глупый. Разумеется, выводит».
Карл и Уолтер отодвинулись — и крылья дракона пришли в движение, все быстрей и быстрей, вздымая пыль и листву, пока не стали порывом ветра во тьме. Эллегон прянул в небо и скользнул в ночь — лишь силуэт его мелькнул в мерцании звезд.
«Осторожней там», — тихонько передал он.
И умчался.
— Пошли, — сказал Карл.
Некоторое время они шагали молча, осторожно выбирая, куда поставить ногу: тропа под деревьями была грязной.
— Можно внести предложение? — осведомился наконец Уолтер.
— Да?
— Это ведь у нас просто поход за покупками. — Уолтер похлопал по кожаному кошелю, что свешивался с его пояса. — Верно?
— Ты потрясающе наблюдателен. — Карл пожал плечами. — Так о чем речь?
— Хм-м-м, как бы поточнее выразиться… Видишь ли, я не собираюсь ничего красть. Пока мы стоим в святилище, нас и Метрейль разделяет Пустошь — неплохая буферная зона, и нарушать ее смысла нет Как и пользоваться ее прикрытием. Слишком все это рискованно.
— Отлично. Значит, умениями своими ты пользоваться не станешь. — Определенный смысл в этом был. Им надо много чего сделать в Метрейле, а с их деньгами недостаток средств им еще долго не грозит. Надо купить еду, припасы и кое-что из вещей. И — оружие: запас карман не тянет.
— Я имел в виду не это. — Уолтер нырнул под нависшую ветку, потом демонстративно приподнял ее для Карла. Порой казалось, Уолтера задевает, что Карл выше него. Но если вдуматься, оно и понятно: Уолтер привык быть самым высоким почти в любой компании.
— Я, — продолжал он, — имел в виду тебя. Следи за собой. В Метрейле наверняка есть рынок рабов. Не такой большой, как в Пандатавэе, но все-таки. Вся экономика этого края строится на рабстве.
— И что?
— А то, что мы спустим это Метрейлю. Не станем нарушать местных… обычаев, какими бы дикими они ни были. По крайней мере сейчас не станем. Полагаю, награду за твою голову в Пандатавэе еще не отменили. И нам не нужно, чтобы туда посылали донесения, что ты все еще жив.
— Спасибо за заботу о моем здоровье.
— И тебе спасибо — за сарказм. Не жду, что ты в это поверишь, но я действительно о тебе беспокоюсь. И о себе тоже. Если ты начнешь размахивать этим мечом в Метрейле — нам не миновать неприятностей.
— Уолтер, откуда пошло, что я — кровавый монстр?
— М-м-м… Вчера ты сам это доказал — вроде бы… — Он поднял ладонь, не давая Карлу возразить. — Ладно, проехали. Понимаешь, я ведь не говорю, что ты ловишь кайф, перерезая другим глотки. За исключением того дела — когда мы перебили Ольмина и его банду — убийства вряд ли доставляли тебе удовольствие.
Но дело-то в том, что относишься ты к этому как к норме. Коли уж на то пошло, Карл, то ты кое-что сказал в Пандатавэе, когда освободил Эллегона. Насчет того, что если ты делаешь что-то на самом деле важное, то о последствиях не думаешь. О них, мол, можно подумать и после.
— Погоди…
— Нет, это ты погоди. Семнадцатый Закон Словотского: «Всегда учитывай последствия своих действий. Не работая головой, пожнешь беду. И не только для себя».
Карл понял, к чему вел Уолтер. И это имело смысл; освобождение Эллегона дорого стоило им всем. Но принудить себя ничего не делать, видя людей в цепях…
Карл повел плечами:
— Я же пообещал Ахире… И давай покончим на этом.
Уолтер глубоко вздохнул:
— Если я не смогу убедить тебя, что прав, то не смогу и доверять твоим реакциям. Я же вижу, как ты похлопываешь по рукояти меча, когда раздражен. Если ты знаешь, что голову сносить никому не надо, ты вполне безопасен для окружающих. Я не боюсь, что ты проткнешь меня, если я вдруг не доложу сахару в чай или кофе… Но дело-то в том, что ты, черт тебя возьми, считаешь: от твоих поступков страдаешь только ты сам.
— Ты как будто трусишь.
— И трушу. — Уолтер фыркнул. — Причем не только из-за любви к собственной заднице. — Он медленно покачал головой. — Я не собирался тебе это говорить, но… Эллегон кое-что сообщил мне, пока мы летели. Тебя он тогда «отключил» — не был уверен, должен ли ты об этом знать. Он предоставил мне решать, говорить тебе или нет.
— И что это за великая тайна?
— Ну, ты же знаешь, какой у него нюх. Вот уж, должно быть, несладко приходилось бедолаге в той яме!.. — Уолтер тряхнул головой. — Но не о том речь. Он, видишь ли, чует то, что нам с тобой никогда и ни за что не учуять. Даже такие вещи, которые не всякая медлаборатория отследит — там, дома. Слабые биохимические изменения, например. На гормональном уровне.
Холодок пробежал по спине Карла.
— Чьи биохимимические изменения?
— Андреа. Никто об этом не знает, кроме тебя, меня и Эллегона. Она беременна, Карл, хоть и всего несколько дней. Полагаю, с меня поздравления, или как?
Господи!
— Ты врешь! — Он повернулся к Словотскому. — Правда ведь врешь?
— Да нет. Что, теперь-то хоть призадумаешься? Будешь выпендриваться — подставишь не только себя, меня и, кстати сказать, Энди. Тебя убьют, мы все снова попадем в черный список, и жизнь нерожденного ребенка — твоего ребенка! — окажется в опасности. — Словотский фыркнул. — Так как — все еще намерен играть в Одинокого Странника? Попробуй только назвать меня Тонто — слово даю, всажу в тебя нож.
У Карла голова шла кругом. Ребенок?..
— Карл, ты…
— Ладно. Ты своего добился. — Я буду отцом. Он прижал кулаки к вискам. У меня будет ребенок.
— Будем надеяться, — мрачно отозвался Словотский. Потом, заулыбавшись, хлопнул Карла по плечу. — А можно мне быть крестным?
— Заткнись.
Словотский хмыкнул.
— Что тебе нужно? — Кузнец выдернул из горна багрово мерцающий кусок металла и шмякнул его на наковальню. Придерживая брус длинными железными щипцами, он несколько раз на пробу ударил по нему молотом — прежде, чем браться всерьез.
Сторонясь взлетевших искр, Карл сделал пару шагов назад.
— Мне нужен кусок цепи, — проговорил он на эрендра. — Примерно вот такой длины, — воин развел руки на три фута, — и с грузиками на концах — цилиндрическими, с половину моего кулака. Если ты, конечно, можешь сделать такую вещь.
— Подумаешь, сложность! — Кузнец вернул оббитую болванку в горн. — Будет тебе твоя цепочка — к полудню, ежели спешно.
Пот стекал по его лицу, пропадая в густой рыжей бороде; подкачав мехи, он подхватил ковш с края дубового бочонка и сделал несколько жадных глотков. Пил он с явным наслаждением, а напившись, запрокинул голову и тоненькой струйкой пустил воду на свое разгоряченное лицо; потом тряхнул головой.
— И зачем же она тебе? — поинтересовался он, жестом и движением бровей предлагая Карлу воду.