Для меня сие поначалу было куда как смешно, это теперь я свыкся.
— Знаешь, лэлелу (то есть мать отца), всё подтверждается не только экспериментально, но и статистической выборкой. Первое поколение метисов, неотличимое от нас и рутенцев, — норма. Просто исключений из нее слегка больше привычного для нас.
— Да, но зато какие исключения, — проворчала она. — Шило в мешке.
— При тамошнем разбросе антропологических и сексуальных признаков…
— Перестань грузить меня чепухой. Красоту и уродство — Вертдом всё своё может забрать от рутенцев назад. Но как отследить дальнейший переход скрытого в явное? Они же новых детей рожают, наши внедренные любимцы. И новые опасности нам создают.
— Ты имеешь в виду — переход латентных признаков в доминантные благодаря перекрестным союзам помесей? Я же говорил тебе…
— Внучек, ты окончательно испортился здесь, на границе Истинной Земли и Радужного Покрова. Этот твой ученый жаргон становится непереносим.
— Лэлелу, все свойства Морской Крови остаются потаёнными, нисколько при том не растворяясь в иных кровях. Наши дары не стираются из памяти плоти.
— Вот это то, что от тебя во всех смыслах требовалось. И дело, и его истолкование.
Бабка проходит мимо меня, кланяется порогу. Неудивительно — дверной проём, заброшенный толстым одеялом, весьма низок. Тут я только сплю — биологические исследования и эксперименты мы проводим в нормальных условиях.
И вот что конкретно означает наш с бабкой разговор.
Подтвердилось интуитивно сложившееся и глубоко запрятанное мнение первых монахов о том, что ба-нэсхин — никакие не вариоморфы и тем более не андрогины. Истинные мужчины и настоящие женщины. Вот только та стадия внутриутробного развития человека, на которой признаки одного пола авторитарно противопоставляются и вытесняются признаками другого, у них как бы полустерта. В результате мужчины почти безбороды, узкобедры, грудная железа у них латентно активна, вагина представляет собой как бы узкую полузаросшую складку, а эмбриональная матка — плотный мускульный желвак. Достаточно гормонального всплеска, чтобы развитие этих трех органов пошло по женскому пути. В то же время женщины отличаются от мужчин несколько более широким отверстием внутреннего таза, хотя внешне лишь наметанный глаз может порой уловить внешнюю разницу. Регулы беспокоят их не двенадцать, а лишь четыре или даже два раза в год, что еще более сближает жен с мужами и позволяет обоим полам участвовать во всех важных делах наравне. Груди их — более широкие в основании, с крупными темными ареолами и выпуклыми сосками. Их клитор имеет особого вида наружный проток, обыкновенно не бросающийся в глаза. И опять-таки: в экстремальных случаях клитор набухает много более, чем то возможно для сухопутной женщины, внутренний и внешний протоки раскрываются, и плодоносный секрет, почти что одинаковый у обоих полов, становится способен отыскать себе иную дорогу вовне.
Как результат, мужчина становится способен принять семя и понести дитя от другого мужчины. Также и подвергнувшаяся изменению женщина способна отдать такому трансформанту свое семя (или яйцо?), и оно, быть может, приживется. Однако никакая ба-инхсани не сможет забеременеть от другой ба-инхсани. Тут природой кладется предел, который был преодолён лишь однажды — в виде того исключения, что лишь подтверждает правило. Отчего так? Мы думаем, мужская детородная жидкость всё-таки несколько более подвижна, хотя и куда менее жизнеспособна по сравнению с женской. Кроме того, жены способны рождать лишь жён, и это невыгодно природе. В общем, налицо смазанная картинка того, что мы наблюдаем у сухопутных людей.
Но вот нижеследующее, напротив, проявилось у морских куда более четко, чем у обычных вертдомцев — и у обыкновенных рутенцев.
Самое главное в определении пола Морских Людей — не способность к производству себе подобных. Нет. Только и исключительно — строение хромосом клеточного ядра. Икс и игрек, икс и икс…