— Похоже в тебе благородной крови все же больше, чем велонской. Пожалуй, хватит на сегодня, а то у меня так не останется ни одного боеспособного помощника!
Вода в графине за его спиной светлела, избавляясь от черноты.
— Эгей, — воскликнул сообразительный Колин, — Да у нас здесь была просто тренировка месяца! И клянусь серебряной бородой Прародителя, вечером за это стоит выпить!
Зло отдувающийся Ларс, ронял полные ненависти взгляды на жадно прильнувшего к ковшику с водой Визу и требовал медика, очевидно едва сдерживаясь, чтобы не потребовать слуг и паланкин, ибо сам двигаться был решительно не в состоянии.
— О, — пробубнил кто-то, — Сотар, вот и твоя нянька пожаловала.
Визерий через плечо оглянулся. Заика стоял в каменном проходе под приколоченным над аркой щитом, зажав под мышкой взятые в библиотеке рукописи. Простолюдин не имел права вмешиваться в разговоры рыцарей и, по мнению большинства, играл роль собаки при хозяине. Собственно Заику такая роль вполне устраивала. Более того, на людях, он настойчиво стремился поддерживать этот образ. Колокол на башне, возле здания казарм гулко и мощно ударил четыре раза.
— Ну что ж, — скрывая тяжелое дыхание и дрожь в пальцах, объявил Визерий. — На сегодня повинность может считаться отбытой, поэтому… мое почтение, капитан.
— Заходи вечером в «Дукат», — поспешил предложить Колин. — И не забудь: ставит победитель.
— Точно-точно. О победителях: чуть не забыл, — набросив куртку на плечи и перепоясавшись, Визерий подошел к Ларсу, протягивая руку. В которую Мисгерд, сдержав плевок, опустил свой пояс.
— Может лучше золотом? — ах как сплелись в его взгляде ненависть и надежда!
— Честь дороже золота, — ответил Виз, старой дворянской поговоркой и взял широкий пояс, демонстративно рассмотрев, как переливается на солнце чудная золотая вязь. Его веселила злость в беонтских глазах.
… Когда они шли по городу, Заика довольно долго молчал. Белые стены казарм остались за площадью с фонтанами, где в летнюю жару нежилось множество горожан. Справа, за высоким мостом виднелись обелиски Королевской Площади, заметные лучше шпилей дворца. Шесть длинных темно-серых игл, подобно драконьим костям грозили небу и внушали всем смотрящим на них почтение. Эти обелиски были вечным напоминанием, по иронии судьбы поставленным лет сорок назад, во времена его деда. И символизировали они, опоры престола. Величественные Стиариды, первые из королевских вассалов. Воинственные Клеархи, всепобеждающий меч, живущий в войнах. Гордые Логвеллы, для которых нет ничего важнее чести. Таинственные Фолкены, одетые в паутину слухов, ловящие ветер перемен. Высокомерные Дрейны, пчелы добывающие золото и всегда готовые пустить в ход кнут. И наконец, Сотары. Младшие из всех. Вечная уступка, в пользу порабощенного Велона; смотрящие за беспокоившими дворянские поместья Вольными.
— Мне-е казалось, молодой лорд понимает, как опасно использовать магию, — смешно шаркая по брусчатке мягкими сандалиями, вдруг сказал Заика, отвлекая Визерия от обелисков. Сутулый и низкий на фоне Виза, со смешной плешью на макушке, в серой, безликой хламиде, перетянутой простым кожаным поясом, отличающей его от рабов (свободный велон в столице! Ужас!) совершенно не впечатлял на фоне плечистого и высокого черноволосого красавца. Да уж, он не имел выразительной физиономии, глубоких глаз, и красивого голоса. Но его умению выразить сомнение в душевном здоровье собеседника не было равных.
— Он первым начал, — чувствуя всю смехотворность такого оправдания, огрызнулся Виз. — У него был кварц с умением фехтовальщика!
— Я заметил, — невозмутимо сообщил Заика, посторонившись с дороги тяжелой кареты. — И что же молодой лорд? Неужели он увидел в том небольшом жульничестве повод для дополнительного состязания? Как щенок, гоняющийся по лужку за кошачьим хвостом, тут же воспользовался своими блестящими возможностями.
Если бы кто посторонний услышал, как велон говорит со своим лордом, он бы несказанно удивился — за такие речи, прислугу должно было ждать наказание от порки до вырывания языка. Но на самом деле Заика не был ни рабом, ни прислугой. Он был наставником, которого давным-давно Сотар нанял своему старшему сыну. Для обучения того письменности, истории, манерам (хотя эти уроки Визерий по сей день благополучно пропускал мимо ушей) и магии.
— Небольшое? — возмутился, мимоходом улыбнувшись какой-то симпатичной девушке в милой шляпке с розочкой, Визерий. Девушка, заметив, небрежно повешенный через его плечо богатый пояс и саблю на бедре, восхищенно затрепетала ресницами. Опекающая её старая служанка сердито поджала губы. — Да он бы мне голову расколол как арбуз! Кого бы ты тогда доставал своими проповедями? И потом, никто ведь ничего не почувствовал — среди них было всего два мага, то есть три если считать Мисгерда, но все они слабаки!