— Сторожишь? — голубизна её кукольных глаз, встретилась с угрюмой серостью его взора. — Вроде бы отец ясно сказал, что разговор приватен, так зачем же ты здесь?
Брат и сестра, они были совсем не похожи друг на друга. Ни внутренне, ни (хвала Прародителю!) внешне. Крупный, явно рожденный для войны, Риккерд, каждая деталь, чьей внешности соответствовала родовым чертам, за исключениям некоего «но». Светлые, но не слишком как для Дрейна волосы. Серые, но не голубые глаза. Слишком широкая переносица. Отцовский мощный подбородок, дающий сходство с прямоугольными челюстями стоящих во внутреннем дворе мраморных скульптур. И слишком грубый рот, почти лишенный губ. Опять-таки воина. Для Кейлины всегда оставалось загадкой, отчего отец не отправил Рика в королевскую армию, а оставил при себе в качестве помощника, а фактически прислуги. Риккерд ездил с поручениями, представал перед друзьями и врагами рода, занимался поддержанием хозяйства, приводил в исполнение наказания вынесенные главой рода.
— Присматриваю за порядком, сестрица. Чтобы им никто не мешал. А ты с каких-то пор заинтересовалась политической ситуацией? Неужели велонская тема прорвалась в салоны? — с неподдельным интересом поинтересовался Риккерд. Он кажется не оставлял попыток навести мосты.
Чего только не придумывают люди от безделья.
— Должен же хоть кто-то в нашей семье интересоваться по-настоящему важными вещами. И если мои братья на это неспособны, то может у меня выйдет. А сейчас я опаздываю — у меня, знаешь ли, занятия, — и, воспользовавшись паузой она прошла мимо изящно стеля шаг по древесного цвета плитке.
— Моя сестра как всегда приветлива и мила, — провожая глазами её распущенную солнечную гриву, сказал, прислушиваясь к себе Риккерд. — Нечто небесное. Настоящее исчадие небес.
— … Когда-то маги правили миром. Маг сам был как тысяча, как тысяча тысяч. Он шагал по земле, ощущая далеко вглубь каждую частицу мира. Каждую крупицу Силы, пропуская через себя. Он чувствовал каждый минерал, и каждое растение служило Его воле. Все стихии, льнули к Нему и это не легенда, это правда. Но однажды что-то случилось. Произошел катаклизм. Трагедия, — тихим, похожим на шорох мела по грифельной доске, голосом рассказывал мэтр Остис.
Голубь, порхнув крыльями, приземлился на бронзовый бортик, с любопытством кося голову на людей в беседке.
— Какая?
— Того никто не знает. Не осталось ни письменных источников, ни даже сказок. Известно лишь, что вода и огонь перестали служить магам. Отвергли их. Неведомо почему. Старые маги канули в прошлое, сохранив свои секреты. Их ученики, были не более чем заготовками. Подобиями подлинных магов, нередко обученными лишь на четверть. Одни черпали силу трав и деревьев, силу воздуха. Их назвали «ткачами». Другие — из недр. Им служили все камни и минералы.
Служанки, убирающиеся в садике Южной Короны, разглядывая чинно беседующую о чем-то за розарием парочку, весело переглядывались. Восемнадцать лет дитю, уж замуж пора, а все чему-то учиться.
— … но время крало и те секреты. Сегодня на зов рудных магов отзываются всего шесть камней. Управиться с двумя-тремя из них, считается признаком высокой квалификации, — с нескрываемой досадой рассказывал Остис. — Конечно, быть может, есть и другие… это невозможно проверить, ведь сила рудных магов стала очень индивидуальна. А камни теперь разрушаются, стоит лишь взять из них больше положенного, — сосредоточенный на своих мыслях он, в подобные моменты, казалось, сам уплывал куда-то. — Ткачи повелевали живой силой этого мира. Их даром было Слово. Одним словом они могли убить или исцелить. Сейчас этого нет. Оставшиеся по селам знахарки и шептуны жалкие ничтожества и шарлатаны. Вода и огонь презирают магию. Воздух молчит. Только силы земли еще питают нас. Однажды и они могут иссякнуть. Надеюсь, это произойдет не на нашем веку. Запомни же, — познать силу двух-трех камней уже успех.
— А как же все шесть? — прослушавшая добрую половину лекции Кейлина очнулась, выразительно взглянув на мужчину в балахоне. Мэтр Остис пожевал губами:
— Строго говоря, для рудного мага высшего уровня доступны только пять камней. Два камня из шести, великолепные драгоценности, которые ты видишь на своих подругах каждый день, наиболее сложны в освоении. Но каждый из них имеет свой нрав, и сейчас уже, пожалуй, никто не сумел бы уговорить эту парочку действовать сообща. Даже опытнейшим магам остается лишь обращаться к одному из них, к тому, чей характер ему ближе.