«Я молюсь, чтобы самые яркие звезды на ночном небе привели твою душу в обещанный рай, мой брат», - сказал Курдак, мягко закрывая стеклянные глаза Сираноса.
Он заставил себя взять себя в руки. Он все еще должен был что-то сделать. Вера его ждала. Курдак постепенно встал и проверил свое снаряжение, прежде чем поднять лук Сираноса. Убедившись в том, что все было готово, он посмотрел на Лейгена.
«Хватит плакать. Пойдем спасем Веру».
Плач Лейгена усилился, когда он попытался ответить.
«Б-босс... я ... я ... я боюсь ... идти!»
Название Главы: Смерть Сираноса
Книга 1. Глава 28.
«Что? Повтори еще раз!»
«Я... Я боюсь...» - промямлил Лейген.
В его сознании в настоящее время преобладали страх и смятение относительно того, как такой сильный человек, который мог нести две огромные сумки всего за час до этого, внезапно перестал двигаться. Сиранос был самым сильным в группе, но он умер именно так. Несмотря на то, что Лейген был сиротой и видел достаочно много ужасного, такое холодное, бесчувственное насилие было за пределами его воображения.
Смерть Сираноса заставила Лейгена почувствовать небывалый страх перед орками. Его единственная надежда была в том, что все это было кошмаром, от которого он скоро проснется. Но как бы сильно он ни закрывал глаза, все равно чувствовал запах крови. Он отчаянно хотел сбежать. У него больше не было ни малейшего мужества противостоять ужасающим оркам.
*Бах*! Курдак дал ему пощечину. Он смотрел на сникшего юношу с ненавистью и разочарованием.
«Повтори что ты сказал! - он рычал, как лев, готовый наброситься, - давай! Скажи, что ты боишься! А помнишь лес серебряной луны?! Без нас, ты бы уже был просто селезенкой на чьем-нибудь копье! А вчера я спас тебя от удара долбанного кровавобагряного медведя! Но ты говоришь мне, что у тебя нет мужества?! Посмотрим, осмелишься ли ты снова сказать такую бесстыдную вещь! Черт побери, на такого человека возлагает большие надежды Великие Лунные Тени?! На такого слабака, как ты?! Даже если мы спасли твою жизнь дважды, ты смеешь говорить мне, что ты боишься делать то же самое, когда мы в беде!? Не смей отворачиваться от нас!»
Накал Курдака повышался с каждым новым словом. Он ударил Лейгена в подбородок, отправив его в полет.
Лейген пополз на коленях обратно к Курдаку, истошно вопя:
«Босс, ударь меня еще! Я это заслужил! Но даже так, я боюсь! Я боюсь смерти! Сиранос умер вот так, и ему удалось убить только трех орков. И еще больше десяти осталось! У меня действительно нет смелости! Это самоубийство! Я всего лишь маленький мальчик, сирота, я не герой и не легенда! У меня нет их мужества. Я далек от непобедимости, как они! Я просто бесполезный сирота, который никому не нужен! Мне только едва удалось выбраться из трущоб. Я не хочу умирать! Ааааа!»
Его нос уже начал кровоточить. Кровь, смешивалась с грязью и непрерывными слезами, все его лицо казалось таким же грязным, каким оно было, когда он еще был в трущобах.
Курдак холодно посмотрел на него и увидел красноватый отпечаток ладони слева от его лица, носившее выражение, полное стыда и страха.
В конце концов он начал смягчаться в отношении 15-летнего юноши.
Бьюсь об заклад, я был бы похож на него в этом возрасте. Как я могу возлагать на него такие большие надежды?
Успокаивая себя, Курдак вздохнул и осторожно помог Лейгену.
«Хорошо, Лей. Это было мое плохое я. Я не должен был на тебя нападать. Мне жаль».
«Босс, это моя вина... Я... Я трус».
Он, наконец, понял боль, которая мучила Веру после стольких лет. В то время как чувство отказа от кого-то, о ком заботишься, не было таким болезненным, как от кого-то с кем ты имел родственную душу. Даже так, Лейген не мог набраться храбрости, чтобы столкнуться с орками.
Курдак слегка сжал плечо Лейгена.
«Это действительно очень опасно. Сомневаюсь, что у меня получится, пойдешь ты со мной или нет. Поскольку ты еще молод, я могу понять, почему ты не хочешь рисковать своей жизнью».
«Босс...» - Лейген запнулся, но все-таки продолжил.
Он хотел убедить Курдака тоже сдаться, но он знал, что не сможет. Он уже действовал трусливо. Какое право он имел просить Курдака сбежать с ним? Смогут ли они действительно оставить Веру беспомощной и одинокой? Это была огромная дилемма, на которую у него не было удовлетворительного ответа.
«Ты не должен отговаривать меня от этого, - сказал Курдак с улыбкой, - Вера — женщина, на которую я имею кое-какие виды. Я должен сделать это несмотря ни на что».
«Босс ... мне ... мне жаль ...» - Лейген понятия не имел, что ему делать.