Чоль-хи выглядел недоверчиво, но немного восхищённо. Слова кузнеца хотя бы впечатлили его.
— И Рюхон Фаллеки верят, что Мацуда и другие семьи джиджак произошли напрямую от богов океана? — он перевел взгляд от Котецу на Мисаки.
— Как-то так, — сказала Мисаки с улыбкой. — Некоторые родословные чище других. Род Мацуда — самый чистый в истории, за ним идут Юкино и Гинкава. Есть семьи, в которых крови богов меньше, но все еще значительная доля — Котецу, Ишино, Амено, Катакури и Цусано, — она опустила ладонь на свою грудь. — Есть ветви семи Мизумаки, как в Такаюби, которые с кровью богов, хотя другие в их семье — простые джиджаки.
— Вы говорите об этом так, словно такое можно изменить, Мацуда-доно, — поразился Чоль-хи.
— Что ж, — Мисаки покачивала Изумо на коленях, — твоя мифология Нагино Фаллеи позволяет сосчитать предков всех людей на десяти пальцах.
— Шестнадцати, Мацуда-доно, — возмутился он. — У людей шестнадцать предков.
— О, верно. Прости. Я давно не освежала ересь.
Чоль-хи выглядел так, словно она ударила его по лицу.
— Теперь я знаю, откуда у Мамору его… — он замолк с испугом. — Простите.
— О, нет, продолжай, — Мисаки ухмыльнулась, странно радуясь шансу отвлечься, какой дал Чоль-хи. — Откуда у Мамору что?
— При всем уважение к его духу, Мацуда-доно… его отношение, — сказал Чоль-хи. — И шестнадцать предков — метафора. Все знают, что, наверное, не было всего восемь пар людей в одно время. Миф просто объясняет истоки разных типов теонитов. Таджаки не заявляют, что одни из них связаны с Бембой и Кри сильнее других.
— Нет, — сказала Мисаки, — но у них свой длинный парад королей, королев и генералов.
— Да, но в этом есть смысл, — возразил Чоль-хи. — Эти отточенные речи тянутся на пару тысяч лет назад. Они не считают себя потомками… доисторических богов-рыб.
— Дело не в том, что они считают, а в том, что они знают, — спокойно сказал Котецу, — так же знают, как то, что снег вернется, что будет прилив и отлив. Это чувство.
— Удобно, — Чоль-хи улыбнулся, ощущая себя увереннее с Котецу, зная, что кузнец не был против его непочтительных замечаний. — Такое знаешь, потому что чувствуешь. Это нельзя доказать.
— Если сомневаешься, ты не видел, как Мацуда тянет силы из глубины.
Чоль-хи притих на миг. Он посмотрел вверх, в сторону озера Кумано и пустую школу.
— Думаю, видел.
— О?
— Я видел как-то раз, как медитировал Мамору.
— И?
— Он… будто видел то, что не мог знать. Было темно, но он был будто с картой всей горы в голове, получал ее из тумана на камнях, росы на траве и течения ручьев. Это было поразительно.
Котецу пожал плечами.
— Если думаешь, что это можно было сделать без капли силы богов, придерживайся своей Нагано Фаллеи.
Чоль-хи молчал, взгляд затерялся в тумане вокруг озера.
— Те фины тут, потому что только они знают, как посылать души наших мёртвых в место, которому они принадлежат, в руки их истинной матери в глубинах.
— Ваша версия Лааксары? — сказал Чоль-хи, глядя на озеро.
Котецу кивнул.
— Океан Душ, — он опустил широкую ладонь на плечо Чоль-хи, и он вздрогнул. — А теперь будь хорошим мальчиком и помоги отвести этот старый мешок крови богов вверх по горе.
ГЛАВА 26: ДУХ
Рюхон фины были щедрыми и заботливыми, слушали каждого горюющего жителя деревни, вели их через молитвы и ритуалы. Некоторые даже соглашали остаться, заняли академию Кумоно, где раньше был храм. Но их благородные старания не упокоили всех духов.
Мисаки видела Мамору, когда спала. Порой она была солдатом, убившим его — ощущала трепет, как маньяк, в бою, но трезвела, когда обнаруживала сына, истекающего кровью, перед собой, боль рассекала ее надвое.