Такеру мог обвинить генерала во лжи даже без сведений, полученных Мисаки у наивного джасели. Теонит, как Такеру, мог ощущать силу и навыки других, и они не были на его уровне — или на уровне Мисаки. Дракон знал, когда смотрел на червей и змей. Эти мужчины выглядели хорошо в форме, но не выдержали бы против джийи. Они носили божественную силу на их одежде, но не внутри. Эти мужчины были пустыми.
— Я хочу кое-что прояснить, Мацуда. Твоя фамилия, твоя власть в этом районе, — ничто для Империи. Ты и твоя семья — ценные граждане Империи, и все. Мы понимаем друг друга?
Такеру смотрел на стол перед собой. Его джийя замерла, успокоилась. «Когда тяжело быть человеком, я становлюсь горой». Страх сдавил Мисаки. У Такеру было два выбора: он мог сдаться под пяткой этого мужчины, или он мог убить всех в комнате. В любом случае, Такаюби была обречена. В любом случае, он провалился.
— Мацуда, — казал генерал Чун. — Мы понимаем друг друга?
Такеру поднял голову. Его голос был спокойнее, когда он заговорил снова. Голос был сильным:
— Идеально.
Генерал улыбнулся.
— Отлично.
— У меня есть еще одна просьба, — сказал Такеру, — если можно.
Генерал Чун кивнул ему продолжать.
— Прошу, скажите Императору, что Такаюби не нужно помогать ни сейчас, ни в будущем.
Военные растерянно переглянулись.
— Что, простите?
— Если отряды Империи сражаются в тайной войне, я не хочу, чтобы они тратили силы там, где они не нужны.
— Но, Мацуда, — вмешался потрясенный губернатор Ло. — Эта деревня была почти полностью разрушена. Без помощи правительства…
— Мы выживем, губернатор, — сказал Такеру, — как выживали сотни войн в прошлом. Как говорит генерал Чун, мы — верные граждане Империи. Мы не можем забирать ресурсы армии Империи, когда мы способны позаботиться о себе сами.
— Вы кажетесь очень уверенным, — полковник Сонг презрительно нахмурился.
— Мы — воины, не нищие, и мы поднимемся на ноги к вашему следующему визиту. Я даже прошу вас прибыть снова, когда будет время. Кстати, я хочу снова извиниться за то, что вы без удобств тут. Они будут высшего стандарта, когда вы вернётесь.
— Что ж… — генерал Чун медлил, смотрел с подозрением, но не находил ничего неправильного в словах Такеру. — Вряд ли я могу с этим спорить. Мы вернёмся с новым мэром.
— Это не будет необходимо.
— Что, простите?
— Я не только преемник рода Мацуда после моего брата. Я годами служил у покойного мэра, работая с бюджетом и планированием проектов, как строительство башен инфо-ком, которые позволили нам связаться со столицей так быстро во время атаки. Если бы вы раскопали обломки кабинета мэра, вы нашли бы мой почерк на всех важных бумагах последних шести лет.
— О…
— Конечно, если Император хочет назначить своего мэра, я не буду спорить. Но я уверен, что смогу управлять этой деревней так, что он не будет против. Если, когда вы вернетесь, вас что-то не устроит в моем правлении, я радостно уступлю место вашему кандидату.
— Думаешь, ты сможешь вернуть деревне прежний вид? — полковник Сонг оскалился.
Такеру спокойно смотрел в глаза полковника Сонга.
— Я уже пообещал.
— И ты веришь, что способен исполнить такие обещания?
— Я объяснил свои достижения…
— Простите, что вмешиваюсь, Коро Мацуда, Коро Сонг, — сказал генерал Кенде на ямманинке. Грозный таджака заговорил впервые. Его джасели быстрее, чем Чо, переводил слов на кайгенгуа. — Я растерян, — генерал Кенде обратился к генералу Чуну и полковнику Сонгу. — Вы жаловались, что не хватает ресурсов и людей, чтобы помочь этим людям. Мне нравится этот мужчина, — он указал на Такеру. — Он кажется способным. Если он уверен, что может позаботиться о своей деревне, почему не позволить ему?
Они спорили какое-то время, но генерал из Яммы и его джасели держали над ситуацией больше власти, чем кайгенцы. Этот признак слабости Империи беспокоил, ведь Кайгенская Империя стала намного слабее враждебно настроенного противника, и Ямма уже начинала захватывать инициативу. Мисаки была вдвойне рада, что научила Такеру пожимать руку, как делают в Ямме. Ямманки почти всегда признавали и уважали самых сильных теонитов в комнате.