— Слушай, я не знаю, как это работает в вычурных местах, где ты побывал, но тут, в Такаюби, мы ценим честность. Мы не лжем себе на благо, когда хочется так сделать.
Кван смотрел на Мамору с нечитаемым выражением лица, его лицо окрасило угасающее солнце. Без красного света он мог выглядеть почти печально.
— Я был честен с тобой, Мацуда-сан.
«Ты — лед, — напомнил себе Мамору и смотрел на Квана без эмоций. — Просто работай».
— Слушай, ты должен понять…
— Я не буду обсуждать это с тобой, — рявкнул Мамору. — Я не хочу слушать отвратительную ложь, как и остальные в деревне не станут. Если хочешь блага для себя, ты перестанешь это распространять, — Мамору хмуро посмотрел на Квана, ожидая ответа, почти бросив вызов.
Может, у северянина кончились силы на споры, или он слишком боялся упасть, так что не стал злить якорь на другом конце веревки. Он не стал защищаться. Мамору не знал, почему, но это раздражало его больше всего.
«Что такое? — хотел спросить он. — Уже ничего не говоришь, когда учителя не могут тебя защитить?» — но он заставил себя отпустить гнев. Махнув рукой, он растопил лед, чтобы продвинуться дальше по крыше.
— Погоди, — возразил Кван. — Я не готов…
— Плевать, — сказал Мамору и повернулся к верхней балке на крыше храма. — Шевелись.
Кван, конечно, в этот момент оступился. Это случилось внезапно, потому что его вес дернул веревку так сильно, что Мамору сорвало с ног. Мамору мог бы вернуть равновесие, но падение ударило его голову об черепицу. Звезды вспыхнули перед его глазами, это стоило ему важных мгновений. Когда он пришел в себя, тело катилось к краю крыши.
Его ладони искали, за что ухватиться, ехали по глиняной черепице, по каменной голове дракона на углу крыши, а потом впились в нижнюю челюсть рычащего дракона.
Вес Квана натянул веревку, впился в живот Мамору, как тренировочный меч. Он скривился, каменные зубы впились в его пальцы, но он держался крепко. А вот Кван болтался в панике на другом конце веревки.
— О, Фаллеке! — охнул он, его испуганный голос разносился во тьме эхом. — На-Ньяарэ! Мы умрем!
— Не двигайся! — приказал Мамору.
Если бы Кван стал мертвым грузом, Мамору мог бы вытащить их обоих в безопасность. Но они оба едва держались, и каждый раз, когда Кван извивался, держаться становилось сложнее.
— На помощь! — завизжал Кван. — Кто-нибудь!
— Тут никого, — сказал Мамору. Все ушли домой час назад. — Просто успокойся. Я подтяну нас.
Мамору хватало сил, чтобы поднять их на крышу, но задача была деликатной. И если бы он попытался сделать это, пока Кван болтался, как огромная рыба на крючке, они бы сорвались. Хоть хватка Мамору на челюсти дракона не дрогнула, он едва сдерживал пыл, ведь Кван продолжал паниковать:
— Я слишком юн, чтобы умирать! Я слишком юн!
— Умолкни! — прорычал Мамору. — Мы не умрем, — но, едва слова вырвались из его рта, ужасная мысль ударила его: они свисали с восточного угла крыши, далеко от лестницы и озера Кумоно. Их не ждала вода, только неровные камни. — Кван! — воскликнул Мамору, не смог подавить ноту паники. — Ради любви Нами, хватит двигаться!
Если бы Мамору не был занят криком, он ощутил бы треск ломающегося камня под пальцами.
— Только не отпускай! — взмолился Кван.
— Я не отпущу, но если ты не замрешь, я перережу веревку, и ты упадешь.
Кван издал испуганный звук, но угроза возымела желанный эффект. Он застыл, и Мамору смог подвинуть пальцы, найти лучшую хватку между зубами дракона. Игнорируя скуление страха внизу, Мамору глубоко вдохнул, начал подтягиваться, его руки напрягались от дополнительного веса.
Он собрал воду и заморозил ее вокруг пальцев правой ладони, чтобы она удержалась, когда он потянулся к крыше левой. Убедившись, что рука удержится, Мамору тянулся левой… но поддалась не его железная хватка.
Челюсть дракона сломалась в его ладони.
— Нет! — Мамору потянулся к краю крыши, но тот был слишком далеко, пальцы соскользнули…
И оба мальчика полетели в туман.