Цорнин перепрыгнул через очередного упавшего коня. Харри вдруг поняла, что зрители взяли участников состязаний в кольцо. Если один из всадников пробивался слишком близко к краю давки, на него набрасывались с особенной яростью и заворачивали обратно. Харри с интересом отметила этот момент и начала решительно выбираться. Несколько сотен против двадцати! И только немногие из тех двадцати по-прежнему держались в седле.
Девушка почувствовала прилив гнева, памятный по тому дню, когда выбила из седла Матина. Поймала кого-то за ключицу, скинула его с коня его собственным шестом – и почувствовала, что вырвется. Цорнин попятился на задних ногах, затем развернулся, опустился на все четыре. Еще один удар сплеча. Рукоять истерзанного деревянного клинка зловеще треснула, но это уже не играло роли. Она… вырвалась.
Красный человек испустил крик. Все кончилось.
Толпа рассосалась моментально, словно вопль кисина разорвал связывавшую их воедино веревку. Несколько коней без седоков отошли в сторону, смущенные потерей всадников. Несколько хромающих фигур отделились от толпы и направились к ним. Харри сидела неподвижно и наблюдала, как остальные обтекают ее, словно песчинки валун. Горячая волна отступала, оставляя по себе лишь отзвук головной боли. Вдалеке показался Матин. Поперек холки Всадницы Ветра он держал шест, а над глазом у него темнел неглубокий порез, заливший кровью щеку. Больше никого из Всадников она не видела.
Она прищурилась на небо. По горам пролегли черные тени, но небо оставалось твердым и синим. Из-под ног снова поднимался жар. Жара еле слышно гудела в тишине. Как и утром, никто не разговаривал, и даже лошади, казалось, ступали мягче. Харри пустила Цорнина шагом, чтобы тот остыл по возможности. Она погладила друга по шее и спешилась. Ей тоже не мешало размяться. Конь потел, но раздражения не выказывал и кивал хозяйке. Кисин вернул ей меч и отсалютовал. Участнику, забиравшему оружие прямо перед ней, салюта не досталось.
Снова появился Матин и сообщил, что пока можно отдохнуть. Щеку ему отмыли, а над бровью белела повязка.
– Одиночные состязания – на весь день. Тебя вызовут поздно.
Они нашли пятно тени на краю равнины и стянули с коней седла. Наставник дал ей немного хлеба и кусочек влажного белого безвкусного сыра. Харри медленно рассасывала его, давая соку стечь внутрь по пересохшему горлу. Она не испытывала ни малейшего волнения и дивилась своему состоянию.
– Матин, состязания всегда проходят одинаково? Ты тоже в свое время скакал галопом и лупил людей деревянной палкой?
– И да, и нет. Искусство верховой езды проверяют разными способами. Зрители всегда имеют какую-то возможность помочь – или помешать. А деревянное оружие безопаснее. Но послеполуденные соревнования всегда одинаковы. Один всадник против другого, каждый со своим собственным мечом. Если кисин объявляет, что участник соревнований выступил плохо в общих состязаниях, того не допустят к участию в одиночных.
Они смотрели на поднятые состязающимися облака пыли и вьющиеся в них яркие цветовые пятна. Но Матин явно не собирался возвращаться на тот край равнины, и Харри ждала рядом с ним, опершись на локти, несмотря на больное плечо.
Солнце было уже на полпути к закату, когда они снова оседлали коней. Золотой Луч, впервые за время их знакомства, отказался идти шагом и двинулся, приплясывая, боком, закидывая голову.
– Прекрати, дурачина, – прошипела Харри ему на островном, и конь удивленно остановился.
Матин повернулся и бесстрастно взглянул на нее.
Они стояли на краю толпы и наблюдали за поединщиками. Десять человек сражались попарно, забыв обо всем вокруг. Кисин разделился на десять человек в красном на серых и черных конях. Каждой паре бойцов полагалось по два наблюдателя, один из которых держал бронзовый колокольчик. Когда колокольчик звонил, схватка прекращалась, кони расходились и всадники тяжело вдыхали горячий воздух. Все участники соревнований были одеты ярко. Немногие облачились в белое, и никто – в унылое серое или бежевое. Учитывая ярко-алые наряды кисинов, сцена получалась очень живописная. Зазвонил колокольчик, длинным веселым перезвоном, и Харри оглянулась на закончившую пару. Один из всадников держал поднятый меч и потрясал им, солнце играло на лезвии. Второй сидел тихо, его меч лежал на земле у передних ног его коня, и аккуратно срезанный кушак тоже. У Харри засосало под ложечкой.