— Джон прав, — произнёс другой голос позади них.
Касс повернулась, немного удивившись при виде стоявшего там Вэша, пожилого видящего с гор. Он держался так тихо, что она задалась вопросом, как долго он находился в комнате.
На его вытянутом гладкокожем лице играла лёгкая улыбка, которая заставила Касс улыбнуться в ответ. Похоже, ничто не могло смутить этого старикана. Какими бы плачевными ни были обстоятельства, он, похоже, считал, что всё в полном порядке.
Она гадала, не значило ли это, что он немного впадает в старческий маразм.
— Джон — наша лучшая надежда, чтобы узнать правду о ней в данный момент, — повторил Вэш. — Отправьте запрос Дигойзу. Он не откажет.
— И? Почему ты улыбаешься, Вэшентаренбуул, Старейшина Клана? — спросил Балидор со злостью в голосе. — Тебя здесь что-то веселит? Если так, прошу, поделись. Мне бы не помешал повод для веселья.
Злость разведчика, похоже, ничуть не смутила Вэша. Он улыбнулся ещё шире.
— Я вижу кое-какие очень благоприятные знаки, да, — сказал он, подмигнув Касс.
— Благоприятные знаки чего? — спросил Балидор далеко не так уважительно. — Той дурости, в которой ты её убедил? Что она может как-то суметь повлиять на его свет? Думаю, мы все видим последствия этого маленького эксперимента, Вэш.
— О, думаю, в этом почти нет сомнений, — сказал Вэш. — Полагаю, она в значительной мере влияет на его свет, Балидор, Лидер Адипана, — он улыбнулся ещё шире, и его глаза тоже смеялись. — В очень даже значительной.
Касс видела, как Джон и Балидор с явным скептицизмом переглянулись.
Ей не нужно было быть видящей, чтобы знать — они тоже задаются вопросом, не впадает ли он в старческий маразм.
Глава 41
Связывание
Я подняла взгляд, прижимаясь к груди Ревика, когда услышала очередной взрыв ликующих воплей от группы в передней части комнаты.
Мы находились в самом крупном из общих помещений, вернулись в главный лагерь в Азии. С нами делили комнату примерно двадцать разведчиков, включая большую часть команды, которая была со мной в здании «Чёрной Стрелы». Мы вернулись буквально накануне, и я всё ещё страдала от смены часовых поясов вопреки тому, как много спала во время полёта — большую часть времени я провела, свернувшись калачиком на коленях Ревика, который сидел на последнем ряду сидений в главном салоне.
Я не слышала слов новостных репортёров, но видела своё лицо на гигантском экране, даже с другого конца комнаты. Молодые видящие, сидевшие перед монитором, втиснулись на длинный диван, пили, ели и говорили между собой, продолжая смотреть новости.
Когда я посмотрела обратно на Ревика, он улыбнулся.
Я увидела в его глазах проблеск гордости, затем он дёрнул меня за руку и притянул обратно к себе, чтобы суметь поцеловать.
— Они будут делать это всякий раз, когда покажут этот чёртов отрывок? — я вновь ощутила проблеск боли прямо перед тем, как опять посмотрела на своё изображение в новостях. — Мне ничуть не становится легче воспринимать всю эту… — я жестом обвела комнату. — …Операцию, понимаешь? Крики радости в честь моего массового убийства?
Он мягко щёлкнул языком и покачал головой. Он поцеловал мою ладонь, затем запястье, и приласкал мою руку. Он вновь притягивал меня, и это отвлекало меня вопреки всему остальному.
— Думаю, ты неправильно понимаешь, жена, — тихо сказал он. — Они радуются не кровопролитию. Они радуются, потому что мы живы. Потому что мы разрушили главный процессор, — он поцеловал меня в шею. — У многих из них семьи в лагерях, Элли. Большинство моих последователей — беженцы. Система засосала их в детстве… либо их продали, либо украли.
Посмотрев на него, я ощутила, как напрягаются мои челюсти.
— Как ты это делаешь? — сказала я. — Как ты умудряешься вызвать у меня чувство вины из-за того, что я не радуюсь этому?
Он выглядел искренне удивлённым.
— Ты думаешь, я хочу, чтобы ты радовалась этому?
Вздохнув, я легонько дёрнула его за волосы.
— Нет.
Он обвил меня рукой, прижимая к себе. Я ощущала в нем ту тягу, достаточно сильную, что я прикрыла глаза, стараясь думать вопреки ей.
С нами опять что-то происходило.