Касс такая Касс, она-то всё равно вклинилась.
Склонности Джона вели его в противоположном направлении.
Он позволял им оттеснять себя на обочину.
По правде говоря, преимущества работы вне поля зрения казались ему более заманчивыми, чем сложности борьбы за то, чтобы тебя услышали. Он часто имел доступ ко многому, потому что они забывали об его присутствии. А ещё это давало ему свободу следовать своим склонностям, когда они шли вразрез с основной группой.
Поездка до вершины роскошного отеля показалась долгой.
Джон чувствовал, что чем выше он поднимается по этажам, тем сильнее нарастает его нервозность.
У него складывалось дурное предчувствие по поводу того, чего Ревик надеялся достичь этим вечером, помимо его явной фиксации на Элли. Джон видел слишком много дурных сторон его друга за последние месяцы, чтобы верить, будто он по чистой случайности выбрал именно эту ночь, чтобы воссоединиться со своей женой.
Даже ситуация с Элли не сводилась к тому, чтобы он перепихнулся.
Он хотел, чтобы Элли была с ним. Постоянно.
Возможно, он планировал использовать её, чтобы сделать какое-то заявление всему человеческому миру — или хуже того, похитить её, чтобы заставить Семёрку и Адипан заключить союз с его растущей армией видящих-повстанцев. Кем бы она ему ни приходилась, Ревик не был слеп и видел её силу — и кем она была, и что она могла сделать.
Однако в отличие от Балидора, Джон не мог окончательно списать со счетов чувства его зятя.
Он видел слишком много, чтобы верить, что Ревик может смотреть на Элли исключительно как на актив, как бы сильно он ни изменился.
Лифт плавно остановился, издав мелодичный сигнал. Тяжёлые двери грузового лифта начали открываться. Джон только-только прошёл между ними, когда услышал шаги и повернулся к коридору.
Он осознал, что смотрит на Ревика.
Он моргнул, будучи уверенным, что у него галлюцинации.
Улыбка на лице высокого видящего подтверждала, что это не глюк.
У него имелся фингал — красная отметина под глазом, которая наверняка потемнеет через день.
Похоже, кто-то ударил его кулаком по лицу.
Два видящих шли по обе стороны от него, оба такие же мускулистые как Ревик, однако не такие высокие. Один из них уже положил руку на бедро, несомненно, доставая оружие, но Ревик как будто не замечал. Взгляд его бледных, почти бесцветных глаз не отрывался от Джона.
— Привет, маленький брат, — он улыбнулся шире и постучал пальцем по виску. — Ты меня услышал, — он взглянул на двух других видящих. — Это мой шурин. Не глупите.
Оба видящих посмотрели на Ревика, затем убрали руки с пистолетов.
Джон едва успел покоситься на оружие перед тем, как голос Ревика заставил его поднять взгляд к загорелому лицу видящего. Он осознал, что пялится на след под его глазом.
— Джон у нас практически почётный видящий, — сказал Ревик двум охранникам. — Клянусь, он в меньшей степени червяк, чем некоторые отбросы из Семёрки… не так ли, Джон? — улыбка сделалась широкой, и он показал жест одной рукой. — Вы посмотрите на него! Я зову его, и он здесь! Я не мог бы просить о большем кого-то из своей кровной семьи.
Джон осознал, что напрягся, когда Ревик подошёл прямиком к нему.
Он напрягся ещё сильнее, когда Ревик обнял его.
Джон ошарашенно стоял на месте, принимая объятия и не зная, что ещё делать. Он поймал себя на том, что легонько похлопал видящего по плечу, и усилием воли подавил шок, когда Ревик его отпустил.
Он уставился в лицо видящего.
Ревик выглядел таким искренне обрадованным встречей с ним, что это совершенно выбило Джона из колеи.
Более крупный из двух охранников, видящий с китайской внешностью, темной косичкой и мощными татуированными руками, пробурчал несколько слов, похоже, на мандаринском, обращаясь к Ревику. Джон осознал, что смотрит в широкое лицо и узнает его — сначала по пещере Салинса после атаки на Сиртаун, а потом по Вашингтону.
Мускулистого видящего, похоже, ничуть не впечатлил «почётный статус» Джона. И всё ещё выражение его лица оставалось нейтральным, когда он смерил Джона обсидианово-черными глазами.
— Это он? — спросил он на английском с акцентом. — Шурин? — он фыркнул, посмотрев Джону в глаза. — Мы встречались. Помнишь меня, кузен?
Джон кивнул, с трудом удерживая этот наполненный светом взгляд.
— Я помню.
— Ты хорошо показал себя в той операции, — сказал Врег, словно вспоминая.
Он одарил Джона поверхностным кивком, который Джон не мог с точностью истолковать, но похоже, в целом это означало одобрение. Затем Врег взглянул на Ревика.