Как известно, та самая Блохина существо искреннее, легко смущающееся, а ещё доброе и наивное. В определённых пределах, конечно же. Я уже видел, что, если девушку довести, она может и перестать быть добренькой.
Я как-то не задумывался, как она эту ситуацию восприняла, выкинул из головы на следующий день, а оказалось, что бедняжка переживает, что обидела меня. Нашла о чём переживать. Через пару дней подвалила ко мне. Снова перед общей лекцией. Подошла и флаер на стол плюхнула.
— Хотя бы не пощёчина, — зевнул я, смотря на неё.
Блохина покраснела, но сдаваться так легко отказалась.
— Ты же будешь участвовать, — сказала она утвердительно.
— С чего ты взяла?
— Это турнир по кофе.
— Так я же не бариста.
— Это турнир артефакторов.
— Что с того?
— Тебе это неинтересно?
— Ну, кофе, подумаешь, — пожал я плечами.
— Так ты не будешь участвовать? — спросила она с подозрением.
— Да чего ты прицепилась? — вздохнул я.
— Эварницкий, — закатила она глаза. — Скажи прямо. Ты будешь участвовать?
Умная. Вряд ли она знала, что проклятия мешают мне врать, но наверняка заметила, что я предпочитаю говорить как есть, а то, что ухожу от ответа… ну, не сложно сложить два и два, если бы кто-то потрудился присмотреться ко мне. Блохина вот присмотрелась.
— Зачем спрашиваешь? — Я тоже не собирался так легко сдаваться.
— Я приду, — уверенно заявила она.
— Выступать будешь? — усмехнулся я.
— Нет, кофе меня не интересует. Приду поддержать тебя.
— У-у-у, — протянул я.
— За что это ты его подержать придёшь? — навис у девушки над плечом Михаил.
Ещё и за талию её ловко приобнял, но тут же получил локтем по рёбрам.
— Руки не распускай, — высказала она ему. — Давид участвует в турнире. Будет делать кофе. Хочу прийти его и поддержать.
Ну Блохина, блин…
— Отлично! — оживился парень. — Я тоже буду! Как не поддержать друга!
— Где ты здесь друга увидел? — скривился я, будто тухлый лимон заглотил.
О турнире я знал ещё с января. Дело в том, что неуместное сострадание и беспокойство проявила не только Блохина, но ещё и куратор. Хотя чего это я. Скорее, Фёдор Михайлович забеспокоился, куда подопечный пропал на каникулах. Пришлось его убеждать, что сижу дома. Он заметил, что я хандрю, ну и скинул мне эту тему. Поделившись материалами, на основе которых я готовился и значительно продвинулся в теме.
Сообщать об этом однокурсникам или кому-либо я даже не думал. Не то чтобы скрывал специально, скорее, в принципе не задумывался о том, чтобы кого-то пригласить. Зачем? Только лишние проблемы.
И вот Блохина, слишком умная девчонка, решила искупить выдуманную вину, ну, или что она там себе напридумывала, и не успела начаться лекция, как уже вся наша группа сговорилась прийти. Не считая Тимура. Тот пришёл заспанным на первую лекцию и сейчас тихо страдал, развалившись на парте на первом ряду.
Забота — это хорошо. Но я разозлился. Нашло что-то.
Лекция закончилась, народ повалил на выход. Я же взглядом показал Дауре, которая сидела рядом с Еленой, чтобы не ждала. Сам перехватил Блохину. Подошёл сзади, приобнял так, что она вздрогнула, развернул и оказался преступно близко.
— Елена, Елена… — сказал я тоном прокурора.
— Давид? — откровенно поплыла она.
Неуместные мысли, что Елена пахнет жуть как приятно, я выбросил из головы и сделал ровно то, что должен был.
— Ты уже забыла, как мой труп тащила? — спросил я ласково, и она вздрогнула во второй раз, но уже по другой причине.
Если сначала её тело напружинилось, то сейчас — закаменело.
— Видишь ли, милая, — продолжил я шептать. — Меня убил Арганий, сын Аресуса, бога войны. Который и скинул меня с небес. Убили меня по наводке храма. Перед этим вступив в сговор с архидемоном Асмодеем. Как ты думаешь, Елена, удовлетворились ли храмы? Удовлетворился ли Аресус? Не задумывалась, почему я до сих пор жив? Почему меня не убили второй раз? Мне намекнули, что император воспользовался той ситуаций, чтобы обратиться к храмам с вопросом, а не слишком ли они обнаглели. Видимо, понимание всё же было достигнуто и меня обещали не трогать. На территории этого городка. Улавливаешь? Турнир-то где проходить будет?