Харон пил не спеша, и этот миг растянулся для меня на целую вечность. Лодочник вдохнул запах и посмаковал его. Слегка взболтал кружку и вдохнул ещё несколько раз. Наконец, сделал первый глоток.
Я был напряжён, подобен натянутой струне, которая лопнула, взорвалась внутри фейерверком, когда Харон улыбнулся.
— Уважение… — сказал Харон.
Представьте мудреца, который решил сказать вам нечто самое важное. Представьте горы, что пробудились ото сна и разомкнули уста. Представьте реку, глубокую и опасную, на глубине которой скрываются разные тайны, что шепчет вам. Я бы мог сказать ещё тысячу слов и не приблизиться к сути того, как говорил Харон. Божественный язык есть квинтэссенция смысла, и Лодочник был чертовски хорош в нём.
Я удержался от глупых вопросов, понравилось ли ему. Молча повернулся и увидел, как ослепший эльф, дрожа, держа в руках две кружки, идёт к нам.
— Я… я… п… приготовил, — стуча зубами, выдал он.
Его покровитель смотрел внимательно, но вмешиваться отказался. Помогать ещё раз мне уже было не с руки. Если эльф оказался настолько слаб, это его проблемы. Он кое-как доковылял до судей. Трясущейся рукой протянул белую кружку госпоже Баланс. Та снисходительно взяла. Понюхала. Глотнула.
— Вкусно, — сказала она. — В тридцать три раза лучше, чем предыдущее.
Это она про то, что заварила Фло. То есть напиток эльфа в тридцать три раза лучше, чем то, что способен заварить обычный человек.
— Надеюсь, госпожа, в оценке мужчин вы не так же убийственно точны, — подколол я.
— Любовь и страсть удел таких, как ты. Хаотичных, ненадёжных, подобных животным, — ответила она.
— Думаете? — улыбнулся я. — Тогда позвольте и мне заварить вам кружечку. Спешить не буду. Не зря же ушастый старался. Отдайте должное его труду.
— Без тебя разберусь, — отмахнулась она. — И всё же поспеши. У меня есть дела поважнее.
— Второй раз. Второй раз вы бросаете мне вызов.
— Не помню и первого, — смерила она меня взглядом.
Тем временем эльф протянул кофе Харону. Прямо через двойной барьер. Кружку-то Харон забрал, но рука… Когда эльф выдернул её обратно, плоть слезла, осталась одна лишь кость. Белая и сухая, будто тысячу лет пролежала на солнце.
Ушастый, не видя, уставился на свою обновлённую конечность. Кажется, он был готов забиться в истерике.
— Вкусно, — ответил Харон, пригубив. — Не хуже, чем у Дитя.
— Не знаю, не пробовала, — ответила Ария. — Если он будет так медлить, то и не попробую.
— Намёк понял, — улыбнулся я.
Если женщина так отчаянно нарывается, то кто я такой, чтобы не проучить её? Вернувшись к своему столу, я перекроил всю схему. Запаса сил у меня было мало, зато имелся молот и накопители. Мне уже было плевать на правила и саму дуэль.
Это был вызов! Мне, как мужчине! Мне, как Сказителю!
Что есть кофе? Нет, не так. Зачем пьют кофе? Ради ритуала и вкуса. Ради того, чтобы настроиться на работу. Поэтому, уверен, я угостил Харона достойным напитком. Но это ведь не всё. Его пьют и влюблённые на свиданиях. Я недавно рассказывал, что в каждой женщине есть пламя, но будьте уверены, в кофе оно тоже есть! И раз уж я кузнец, то почему бы не укротить сразу два огня.
Я творил. Бил молотом. Выплавлял новую воронку. Летели искры, падали на землю и вспыхивали пламенем. Вокруг поднялся жар, Фло и Даура поспешили отойти, но я не обратил на это внимания. Кофе я измельчил сам, уронив на него молот, закалённый в огненном источнике. Измельчив, ссыпал зерна. Плеснул кипятка.
Сегодня была назначена дуэль, но вместо одной вышла двойная. И что может быть прекраснее, чем битва между мужчиной и женщиной?
— Тебе так жаль для меня хорошей порции? — насмешливо спросила дама, когда я поднёс ей маленькую кружку.
Прошлую, кружку эльфа, она уже допила.
— Одним глотком. Если осмелишься, — улыбнулся я вызывающе.
— Неужели там яд?
— Кто знает.
— Я не люблю такие игры, мальчишка.
— Дочерям Порядка не свойственно даже любопытство?
— Даже? — свела она брови гневно. — Мы выше всего, ибо без нас не было бы ничего, — изрекла она.
И осушила одним глотком маленькую чашку.
Кофе пьют на свиданиях. За разговорами. Эти разговоры могут перерасти во что-то большее. В прикосновения. Во взгляды. Любовь нельзя описать словами, но это знакомо почти каждому человеку. Любовь незрима, но у неё есть вкус. Вкус губ. Вкус страсти. Вкус дыхания на шее. Запаха духов. В любви есть конфликт. Это маленькая война. Это и пожар, и союз, и многое другое.
Ария замерла, прислушиваясь к ощущениям.
Сначала покраснела её шея. Дальше — кровь прилила к щекам. Взгляд заволокло дымкой. Лицо сделалось задумчивым.