— Давид? — раздалось с той стороны неуверенное.
— Он самый! Давай быстрее, а то как-то неловко, что ли…
Елена приоткрыла дверь и уставилась на картину маслом, явились женихи, но не все добровольно. Я миндальничать не стал, втолкнул пойманного, заставив Блохину отшатнуться. Кинув задержанного на пол, выдал серию внушений, вбивая команды Голосом.
— Расслабься. Подчиняйся. Содействуй. Отвечай развёрнуто и только правду. Не сопротивляйся. А ты, — повернулся я к Блохиной и заговорил обычным голосом, — запоминай первое правило. Всегда носи с собой наручники.
— Что происходит? — собралась с мыслями Елена и, как ей наверняка казалось, посмотрела на меня строго.
— Жестокий ревнивец напал на кавалера объекта своей страсти.
— Ты специально сказал так пресно, чтобы не говорить, как я тебе симпатична?
— А ты хороша, — уважительно сказал я. — У тебя в купе подавленный Голосом мужчина, а ты изволишь шутить.
— Что мне ещё остаётся, если ты сам издеваешься над нормальностью?
— Твоя правда. Итак, товарищ комиссар. Доставайте пыточные инструменты и вперёд, допрашивать, почему этот гад явился.
— Ты его подавил. Зачем пытать?
— И чего ты такая умная? — возмутился я. — Впрочем, для комиссара это самое то. Тогда прошу. Допрашивай. Он весь твой.
— Что тебе было нужно? — спросила она мужчину.
— Хотел познакомиться… — вяло пробормотал он.
— Кхм… — прокашлялся я,. — Так дело не пойдёт. Мы забыли ещё кое о чём. Закладках и козырях. Замер, — надавил я снова Голосом. — Товарищ комиссар, приступайте к обыску.
— Но почему я? — возмутилась Блохина.
— Не ко мне же в купе ломились.
— Так, может, это из-за тебя.
— Может. Как выяснишь это, так я возьму допрос на себя. А пока — давай-давай.
Не то чтобы это требовалось, но мне, каюсь, доставляло удовольствие ставить Блохину в неловкое положение. Было в этом и рациональное звено. Раз мы с ней столько общаемся и раз она попала из-за этого под раздачу, то девушке не помешает, так сказать, закалить характер и испытать себя в самых разных ситуациях. Я ей не мамка, чтобы брать шефство, но раз и весело, и полезно, то почему бы и нет?
Елена, надо отдать ей должное, несмотря на то что дрожала и была бледна, как голодная мышь, к делу подошла основательно и быстренько лишила мужчину всех вещей, в том числе артефактов. Пока она этим занималась, я отслеживал, как быстро он отходит после моих внушений. Неприятно быстро. Специальная подготовка? Да кто знает. Уж точно не высокие звезды. Этот засранец слабее меня будет, причём так звёзд на десять-двадцать суммарно.
— Можешь его ещё раз?.. — попросила Блохина, тоже заметив, что очень уж осмысленный взгляд у этого гада стал. — Моего Голоса не хватит.
Молот я с собой из коридора сразу забрал, поднял его и сверху на грудь подопытному положил. В смысле, пленнику. Поэтому так уж легко вырваться он не мог. Разве что ногой пнуть или заклинание кинуть, но ничего не поделать. Разве что конечности сразу ломать, но мы ещё успеем до этого дойти.
— Всё для тебя, — ответил я и повторил набор внушений.
Блохина вздохнула пару раз и приступила к допросу.
— Зачем ты пришёл ко мне?
— Познакомиться… — медленно, нехотя ответил мужчина.
— Ради чего ещё?
— Чтобы увести… — хрипя, продолжил он.
— Зачем? — На этот раз девушка всё же задействовала и свой Голос.
Я посмотрел на неё с любопытством. Послушал — с ещё большим любопытством. Тот, кто хотя бы раз слышал чужой Голос, поймёт меня. Чем сильнее развита пятая чакра, тем больше отличий. Голос Блохиной сделался глубоким, грудным, властным. Её внешний вид всё время сбивал меня с толку, и я забывал, что Елена — девушка всё же решительная.
— Ты наша цель, — ответил мужчина, подчиняясь.
— Цель для чего?
— Нам дали наводку на тебя. Некто Марков.
— Что вы должны были сделать?
— Забрать тебя. Вывести из поезда. Дальше продать.
— Продать?
— В другой мир.
— Зачем?
— В рабство, ради наказания.
Елена открыла рот, да так и замерла, шокированная.
— Часто вы девушек в рабство продаёте? — спросил и я, Голосом.
— Это наш бизнес. Работаем по наводкам. Часто.
— Сколько вы так уже продали?
— Не знаю.
— Больше сотни?
— Больше.
— Девушек насиловали?
— Редко, но бывало. Товар лучше не портить. Если их не под нож.
— Нож?
— На кровавые ритуалы, — пояснил работорговец.
— Как интересно, — хмыкнул я. — Что ещё задумал Марков?
— Не знаю.
— Его телефон есть?