Брагун защемил нос зайца своей здоровенной лапой, как клещами:
— Вы закончили изъявления благодарности, юный сэр? Мы все чуть не влипли из-за вашего многословия.
Хорти попытался согласно кивнуть:
— Ва, ва, отпуффтите нофф, повалуффта!
Брагун убрал лапу и пообещал:
— Еще пикнешь, и я его совсем откручу.
Он повернулся к Косбро:
— Ты упомянул Глинобитную Обитель и настоятельницу Жермину, Косбро. А можно узнать, где находится Обитель, поточнее?
Старый кролик указал куда-то на юго-восток:
— Почему-то я всегда был уверен, что Обитель где-то там. И края эти вроде неприветливые: пустыни, пропасти, широкие реки, вредное зверье разное, нечисть…
Саро кивнула:
— Все так, были мы там, хотя и давно.
Косбро осторожно зашевелил маскировочный куст у входа.
— Когда увидите гряду высоких утесов, знайте, что вы на верном пути. Э-э… Кстати, нет ли у вас еще этой одуванчиковой?
Брагун вручил ему полную фляжку:
— Возьми, друг, и спасибо огромное.
Они вылезли из бревна на солнышко, на свежий воздух.
Саро обняла Косбро:
— Удачи тебе, приятель. Нам пора. Не скучай!
Косбро нырнул в свое жилище и вынес большой моток веревки — тонкого, но прочного шнура с завязанными на нем узлами.
— О-го-го, первая вещь для скалолаза! — сразу понял Брагун. — Отличный шнур. Откуда он у тебя?
— Сам сделал когда-то, — пояснил Косбро. — В молодости мечтал о горах. Так мне и не пригодился. А вам, может, понадобится.
Брагун отсалютовал старому кролику мечом Мартина:
— Ценный подарок настоящего друга, сэр. Да хранят вас многие сезоны!
И они пустились в путь. Шли по дуге, чтобы обогнуть крыс даррат. Косбро постоял, глядя им вслед. Смахнув старческую слезу с воспаленных глаз, пробормотал:
— Да будут сезоны к вам милосердны, друзья. Был бы молод, пошел бы с вами…
Одинокий кролик прошаркал к своему бревну, думая о высоких скалистых утесах и упущенных возможностях молодых сезонов.
— Хоть им шнур мой сослужит добрую службу, — вздохнул он. — Если доберутся до скал…
21
В эту ночь Марта не сомкнула глаз. Ею овладело какое-то беспокойство, почти паника. Враг у ворот любимого аббатства! Марта беспокойно колесила по каменным плитам Большого зала, отталкиваясь от пола костылем.
Лунный свет выхватывал из темноты колонны и отдельные участки стен. Марта в очередной раз подкатила к гобелену с портретом Мартина и задержалась перед ним. Верх гобелена терялся во тьме, колеблющийся свет двух фонарей выхватывал из темноты изображение Мартина Воителя.
— О, Мартин, что нам делать? — вырвалось у Марты.
— Саробандо и Брагун покинули аббатство, и все из-за меня. И твой меч Брагун унес с собой. Я согласна на всю жизнь остаться прикованной к креслу, только бы вернуть в аббатство Саро и Брагуна. Безопасность аббатства и его обитателей куда важнее моих глупых снов и желания научиться ходить. И брат сбежал… Кто защитит аббатство? Ужасно даже подумать о том, что будет, если эти негодяи ворвутся в аббатство.
— Марта, что ты тут делаешь?
Марта вздрогнула. Из тьмы показался аббат Кэррол.
— Отец настоятель! Я полагала, что вы давно в постели.
Кэррол подошел ближе:
— А я то же самое думал о вас, мисс.
Их внимание привлек звук открывшейся двери.
— Кто там? — громким шепотом спросил аббат.
— Это мы с Кротоначальником, — ответил Торан. — Джунти и Велд сменили нас на стене.
— Хурр, что вас здесь держит? — поинтересовался Кротоначальник Двурл. — Храпеть давно пора, да.
Аббат сделал умное лицо:
— А мы как раз обсуждали… кое-какие мелкие хозяйственные дела. Так ведь, Марта?
— Кхм, — слегка кашлянула Марта. — Да, всякие дела… делишки. Что там, снаружи, Торан? Нечисть что-нибудь предпринимает?
Главный повар оперся на свой мощный хвост.
— Нет, мисс, ничего. Костер их едва горит. Спят, наверное. Мы следим за ними.
Марта задала вопрос, мучивший ее уже долгое время:
— А вы не боитесь?
Торан потер свое обширное брюхо:
— Боимся, конечно. Только дураки ничего не боятся. Мы боимся, но не паникуем. Боимся, как бы с малышами чего не случилось. С молодежью неопытной. Нечисти мы не боимся.