– Не стоит тебе говорить на этом языке. Я могу говорить на твоем родном. Ибо сама русская. Вернее была такой три года назад, когда меня похитили из родного дома татары и продали сюда.
– Хорошо, перейдем на русский. Кто ты?
– Я Настя. Хотя сейчас меня называют Адике. Я рабыня Дауд-бея. И Дауд-бей готовится меня продать в Стамбул.
– А ты этого не желаешь? – спросил Федор.
– Нет.
– Но мы чем тебе можем помочь, Настя? Мы с Федором сами в рабстве. Сама видишь – работаем.
– Я предлагаю вам бежать. И не только вам, но всем рабам Дауд-бея.
– Бежать? – в один голос вскричали Федор и Василий.
– Да, бежать. Но сейчас я не могу долго разговаривать. Я страшно рискую, обратившись к вам. Вы не так измождены как иные рабы с маслобойни. Вы кажетесь воинами.
– Мы и были воинами в недавнем прошлом, – сказал Василий Ржев.
– Тогда вот ключи от кандалов, в которые вас заковывают ночью.
Федор схватил ключи.
– И что нам это даст? – спросил Ржев. – Ну, снимем мы кандалы. И что с того? Кто нам откроет двери?
– Я, – ответила девушка.
– Ты?
– Я. У меня есть шанс пройти к охране под видом служанки гарема и передать им кувшин с вином. Моя старая нянька в гареме рабыня-болгарка и она мне поможет.
– Ты отравишь стражу? – догадался Федор.
– Не совсем. В вине будет сонное зелье. И я отопру вам двери подвала!
– Когда? – спросил Федор.
– Сегодня ночью…
***
Все рабы с маслобойни были рады возможности побега. Такого шанса никто из них не упустит! Работа высасывала их жизни и здоровье и долго здесь кандальники не жили. Года три-четыре и все. А затем выбросят твое тело без погребения на растерзание зверью и хищным птицам.
– Мы все пойдем за вами! – кричали рабы.
– Ты и точно удачливый, стрелец!
– С такими не пропадешь!
Федор Мятелев отомкнул кандалы, и цепи последнего раба за звоном упали на каменный пол.
– Мы свободны от цепей!
– Верно!
– Сейчас бы еще оружие. И задали бы мы туркам кровавую баню.
– Оружие добудем в бою.
Василий Ржев снял со стены факел. Он был готов драться. Все ждали, когда отомкнется дверь повала.
– Федор, думаешь, она нас не обманет? – спросил Ржев у Мятелева.
– Обманет? – не понял Мятелев дворянина.
– Заманит в ловушку.
– А зачем ей это нужно? Мы и так с тобой в ловушке, Вася. Она сама предложила нам побег. Сама вышла на нас. Мы её не просили, и даже не знали о её существовании.
– Вроде так, Федор, но слишком легко все получается. Слишком просто.
– Может в этом наша удача, дворянин. Если двери откроются перед нами, и мы получим оружие усыпленной охраны, то может все получится.
– Будем надеяться…
***
Али Чернобородый сделал знак Реджепу. Тот приблизился. Они смотрели из затемненной комнаты на приготовления внизу.
– Ты пойдешь с ними, Реджеп, – сказал Али.
– Я? – удивился тот.
– С рабами пойдешь в побег. Прикинешься слугой бея, который возжаждал свободы.
– Но зачем? – снова спросил Реджеп. – Мы так не договаривались.
– Мне нужно чтобы они пошли громить имение сапхии Ферхада-эфенди. Мне не нужно чтобы рабы просто так разбежались. Сам понимаешь, что за них нам придется отвечать перед хозяином. И нужно чтобы они сделали работу. У Ферхада три маслобойни. И они могут скоро стать нашими.
– Но как я смогу пойти с ними? Пусть Адике направит их куда надо.
Реджепу совсем не хотелось рисковать собой. Одно дело, делить деньги и охотиться на сбежавших рабов с отрядом стражи, а иное поставлять свою голову.
– Адике женщина. Ее могут не послушать, и ей могут не поверить. А мне нужно, чтобы поверили. Что она им может сказать? Идите, рабы и слуги, и спасайте её подруг? А если они не пойдут?
– А за мной пойдут?
– Ты скажешь им, что в имении Ферхада много золота и драгоценностей. Ври больше. Обещай им сокровища Али-Бабы если нужно.
– Мне выдать себя за беглого раба?
– Назовешься слугой спахии и скажешь, что все знаешь про него и все покажешь рабам. Иди сейчас по-тихому переоденься в рубище. Мы подождем тебя здесь. Торопись.
Реджеп нехотя повиновался…
***
Адике переоделась с мужское платье и приготовила свой стилет, с которым никогда не расставалась. Она на самом деле никогда не была рабыней бея. Её уже два года держал при себе и воспитывал Али.
Он нашел эту девочку в обозе одного купца-работорговца, которого они убили по приказу Дауда. Он вез тогда целую партию рабов на продажу. Все рабы стали собственностью хозяина, но девчонку Али оставил себе. Она чем-то сразу ему приглянулась. Что-то было в её взгляде такое, что сразу покорило бывшего жестокого разбойника.