Первый из всадников, в коего и метил Чеслав, повис на шее своего белого коня…и тот…почувствовав «беду» в ослаблении ног своего всадника и ослабших в это же мгновение поводьев управления…резко встал у края оврага, поднявшись на дыбы…не достигнув последних шагов до его границы… Всадник выпал из седла…упав на утреннюю, блестящую от мороза снежную кромку оврага… Алый плащ…ярко за контрастировал…с белым снегом… Далее, Чеслав уже не смотрел…
- За мной! – крикнул он, вкладывая лук в широкий колчан, укреплённый на крупе Каурого. – Нас ждут!
Он снова освободил Каурого от «объятий» своих бёдер…и уже взяв поводья в руки…повернул его от оврага… Его всадники, сделали тоже самое, что и Воитель…
У самого оврага творилось неописуемое… Тот, получившийся вследствие падения первого всадника, а затем и его соседей, «затор» движения, вынудил остальных отвернуть в стороны…и несколько из них, вынужденно прыгнули…в уже расширяющемся от этой точки оврага месте… В результате, кони достигли противоположной стороны оврага передними ногами, но задними встали на самый край свисающей кромки снежного наста, который провалился под ними… Всадники…свалились, вместе с лошадьми, в овраг…но остались живы… Тем же, кто скакал прямо за первым всадником, не повезло, как и ему – они были поражены стрелами…и свалились, в общую кучу, споткнувшихся лошадей… Далее, стрелы, выпущенные соседями Чеслава. Внесли в эту возникшую сумятицу, ещё большую неразбериху, коя превратилась в хаос… Поражённых стрелами стало больше…и самое главное, была утрачена возможность преодоления самого оврага из-за образовавшейся «пробки» у самого узкого места… Крики смешались, слились в общий скорбный вой… Ржание осаживаемых жеребцов и тех, кои свалились в овраг…заглушило крики самих ворогов… Но задняя масса врага…остановившись, повернула вправо и понеслась вдоль оврага, выискивая другое место, с коего они бы могли перепрыгнуть овраг…
Чеслав нёсся вперёд, вновь дав Каурому набрать скорость… Слева от них была петля оврага, где уже появилась та вторая группа преследователей, кои имели намерение, отрезать им путь отступления… Они (преследователи второй группы) увидев тех, за кем неслись, уже скачущих на другой стороне оврага, вновь заголосили на нечленораздельной тарабарщине… Видимо чувства, кои они испытывали, смешали их различные «языковые»» наречия в общий возглас разочарования, кое мы называем «улюлюканьем»… Чеслав повернулся к ним…и подняв руку, сделал им знак из среднего поднятого вверх пальца… В ответ «улюлюканье» только усилилось…
Чеслав, увидел, как ворог…снова поднял свои луки…
- Давай, Каурый! Нам нечего ждать…их гостинцев! – он прильнул к шее коня.
Они отвернули от петли…и в этот момент…место, где они находились только что, засыпали стрелы… А следующий «дождь» стрел, который уже летел с поправкой на их движение…уже не достиг их, ибо вновь был сдут в сторону струёй Посвиста.
- Посвист с нами! – крикнул сосед Чеслава, - а наши стрелы…он доставил в точку!
Чеслав ничего не ответил на это. Он только поднял кулак с поднятым большим пальцем… Теперь, они неслись уже к верху соседнего холма, который пологим, продолжительным подъёмом уходил вверх.
- Правее…правее, Чеслав! – крикнул ему сосед слева, - вон к тем…верхушкам высоких деревьев, кои проглядывают из-за склона!
В этот момент, появились те, о ком Чеслав думал более всего. Сразу после того, как они прорвались к оврагу, выйдя из короткой, но яростной сечи.
- Это вторая часть их отряда! – определил его сосед. – Они двигались вдоль реки!
- За склон! За склон! – кричали вои. – Они сейчас запустят в нас стрелы!
Всадники, резко взяли правее…торопясь скрыться за склоном…
Стрелы прилетели…но, по счастливой случайности, не задели никого их всадников… Посвист, задул сильнее, дуя им в лицо, и тем самым усложняя полёт стрелам, но в тоже время, замедляя и их - беглецов скорость в движении…
- Давай, Каурый! Давай! – Чеслав снова освободил поводья своего четвероного товарища, - скоро достигнем поворота реки! И будем переправляться!
- За склон! За склон! – кричал его правый сосед, - сейчас…мы пропадём из их вида!
Они…нырнули» за склон…и услышали вражеское досадное «улюлюканье» позади себя…