Они торопливо бросились к нему, но их ждало облегчение, человек был мёртв уже давно, не меньше нескольких лет. Запаха никакого от тела не шло, истлевшая серая одежда слегка прикрывала остатки странно-белесой кожи. Возле трупа когда-то лежал предмет, похожий на пистолет, но сейчас от него остался лишь след на полу, меньше присыпанный пылью, чем всё остальное. На стене над телом опять стояла метка «АМ», видимо, «пистолет» забрал отец Андрея.
— Нет, Саня не мог его убить, — задумчиво проговорил Сергей, — он тут очень долго лежит, да и нож против бластера — исход ясен. И на одежде следов ножа нет…
— Но он тут был!
— Да, был, не спорю. Повезло, бластер заполучил. Наверное, был шокирован не меньше, чем мы, когда по телевизору о контакте сообщили.
Они двинулись дальше, оставив тело «серого» так же лежать на полу, только добавив на стене рядом с ним свою метку.
В одном месте путь преградила широкая расселина, и иной дороги дальше не было, кроме как спуститься вниз. За сталагмит, наросший возле пропасти, была привязана крепкая веревка, точно такая же, как и у них на поясах, видимо, отец Андрея спустился здесь. Они тоже последовали за ним, достигнув дна расселины через несколько минут. Заменили подсевшие аккумуляторы на фонарях.
Мимоходом Сергей заметил, что у друга был только один аккумулятор, и он скоро должен был сесть, ослепив владельца. Это вполне могло означать, что скоро они найдут ещё одно тело, на этот раз знакомое…
Из разлома вели несколько выходов, но только надо одним из них красовалась метка и стрелка вперёд, Мединцев прошёл именно сюда. Ещё несколько сотен шагов по пыльному полу, усеянному мелкими камешками, похрустывающих при каждом движении, и где-то спереди донеслось журчание подземного ручья, которое заставило обоих ускорить шаг.
Ручеёк весело струился между своих поросших сталагмитами берегов, уходя куда-то под скалу. Андрей жадно припал губами к воде, оказавшейся отвратительной на вкус. Тут же в глазах у него потемнело, он со стоном повалился набок, чуть не рухнув в воду.
— Господи, Андрюшка, что с тобой? — Сергей встревожился не на шутку.
Парень только что-то нечленораздельно промычал, и его тут же стошнило. Сергей аккуратно перевернул его на живот, и стал мучительно думать, что же делать. Кто знает, какая дрянь содержалась в воде, и сколько её наглотался Андрей. У него была мелкая аптечка на поясе, и в ней присутствовал активированный уголь, но чтобы его проглотить, человек должен быть в сознании. Да и что это может быть, чтобы через желудок действовало мгновенно?
Однако парень справился, он очнулся через двадцать минут, его снова стошнило, после чего вроде бы пришёл в себя.
— Глотай всю пачку. И жуй хорошенько, мне их давить было нечем. Вода вот, из дома взял.
Пока Андрей с хрустом жевал таблетки, запивая их водой из маленькой фляжки, Сергей Владимирович прошёлся чуть дальше, всё так же не найдя ничего стоящего.
— Теперь мы без воды остались, — пробормотал Андрей, возвращая почти пустую фляжку.
— Как ты? Напугал меня до ужаса.
— Я всего раз глотнуть успел, и тут началось… Сейчас вроде бы лучше, только слабость во всём теле.
— Идти сможешь?
— Смогу, только не быстро.
— Мы вроде никуда не торопимся.
Всё так же тянулись бесконечные ходы и переходы, разветвлявшиеся больше и больше, только знакомые метки на стенах указывали путь. Пару раз им встретилась и вода, но было непонятно, тот же ли это ручей, или другой, так что пить они опасались.
Сели и вторые аккумуляторы. Теперь уже стало непонятно, как Александр прошёл здесь со своим единственным фонарём? Метки на стенах исправно показывали путь, некоторые были зачёркнуты, в тупиковых ветках.
— Он раздобыл огонь, что ли? И что он смог зажечь, мне интересно.
— Может, у того трупа был светильник?
— Может быть, тогда это всё объясняет. Но светильника всё равно не могло хватить надолго, вечные двигатели и вечный свет бывают только в сказках.
— Значит, хватило настолько, чтобы добраться до людей! Впрочем, он про них всё равно не знал… И должен был искать путь на поверхность.
— Пока никакого подъёма я не ощущаю, только вниз и вниз, дальше в этот треклятый лабиринт. Может, скоро и с местной нечистью придётся познакомиться.
— Всё равно наверх никакого пути нет…
— Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас хорошо, только пить хочется. Ещё немного, и снова напьюсь из ручья.
— Нет-нет, хватит! Терпи, пока есть возможность.
Разговор, начатый только для того, чтобы отвлечься от одуряющей монотонности похода, внезапно прервался. Сергей поднял руку, призывая к тишине, и весь обратился в слух.
— Слышишь? — спросил он через минуту.
— Вроде какие-то звуки. Очень тихо, далеко, наверное.
— Нет, не далеко. Или за стенкой, или коридор поворачивает.
— И что за звуки?
— Как будто кто-то об стенку чешется. Или, если далеко, долбят стену.
— Может, мы уже до Союза спустились?
— Вряд ли, — хладнокровно ответил Сергей, — скорее всего, какой-то лагерь в пещере, минералы добывают или ещё чего-нибудь.
— Идём дальше или как?
— Идём, конечно. Не сидеть же здесь вечно.
Они пошли дальше, коридор действительно круто завернул, почти назад, так что предположение Сергея оказалось правильным. Луч фонаря уперся в здоровенный скользкий валун, преграждающий проход.
— Ну вот ещё, — недовольно начал ворчать Андрей, и тут же капитан схватил его и зажал рукой рот.
"Камень" пошевелился и издал утробный рык при звуках человеческого голоса. Андрея прошиб холодный пот. Огромная туша поднялась на лапы и, судя по звукам, стала удаляться (Сергей выключил фонарик, так что видно ничего не было).
— Вроде бы не такая уж воинственная зверюга, — прошептал тихо-тихо Сергей, — и чего это люди в пещерах исчезают?
— Будем сидеть здесь?
— Да, хотя бы минут пятнадцать. И свет зажигать не будем, от греха.
Топот животного стих, равно как и шорох от трения его о стены. Минут пять исследователи сидели молча, прислушиваясь к звенящей тишине, а затем снова раздался знакомый шорох и шаги. И они приближались!
— Бежим, может, оно застрянет на повороте, — выдохнул Сергей.
Чтобы не спотыкаться, пришлось зажечь фонарь. Тут же сзади раздался громкий рёв, и топот участился. «Не такой уж воинственный» зверь явно реагировал на свет, хотя и жил в вечной тьме. Они забежали за поворот. Пещерная нечисть лишь слегка замешкалась в нём, но затем её тело неестественно деформировалось, сжалось так, что передняя пара конечностей пролезла вперёд, и затем она буквально выпрыгнул, как пробка из бутылки, в новый проход. Андрей оглянулся, светя фонариком…
Тварь была кошмарной и до ужаса омерзительной. Восемь лап, как у паука, поддерживали скользкую бурую тушу и почему-то кошачью голову без ушей, с оскаленной пастью. Две передние лапы заканчивались мощными тускло отсвечивающими когтями, на которых налипли комочки застывшей земли, видимо, использовались они для рытья новых ходов в Пещере. Огромные чёрные провалы глаз горели яростью, шипы на голове уже поворачивались в сторону незваных людишек. Чудовище явно собралось пообедать, и было взбешено тем, что «обеду» это не понравилось.
— Сюда, за мной, — прокричал капитан, увлекая Андрея в боковой ход и нецензурно выругавшись.
Тварь снова заревела, громко и грозно, после чего что-то произошло, сверкнула яркая вспышка позади беглецов, затем ещё одна, раздалось пронзительное шипение, словно раскалённый прут сунули в воду, затем не грохот, но мягкое шлепанье отвратительного тела по полу, и настала тишина.
— Стойте, вернитесь, — прозвучал громкий знакомый голос сзади.
— Папка! — крикнул Андрей.
— Сашка! — в унисон прокричал и Сергей.
***
В уютном гроте весело потрескивал язычок пламени, выходящий прямо из стены, тускло, но вполне сносно освещавший небогатое убранство. Александр Мединцев сидел на устланном рваным водолазным комбинезоном валуне и рассказывал о невероятных вещах, произошедших с ним за последнее время.