— Нет! Это подстава! Он сам первый напал на меня!
— Ярик, ты сам это придумал! Это паранойя!
— Нет у меня никакой паранойи!
— Ты мог ошибиться!
— Я не мог ошибиться! Моё Чутьё никогда меня не подводит! Я с первого взгляда распознаю Отродья Огненных Глубин!
Тут то я и вспомнил слова Таи. Он был действительно УПОРОТЫЙ!!! Его ничто не могло переубедить! А ведь эльфа как-то нужно было спасти! Кто его знает, что тут могут делать с пленниками!
Я тронул Яросвета за плечо.
— В любом случае, эту тварь с ушами лучше доставить в Риндол. У него может иметься ценная информация. И местные палачи могут выпытать из него много интересного!
Парень потупил взгляд и прикусил губу.
— Что ж ты прав. Я сам хочу, чтобы Риндольцы наконец-то дали прикурить этим ублюдкам. Надеюсь, полученные от этого чёртового сукина сына сведения помогут им в борьбе.
Когда мы стояли рядом, у Тарфельда был такой вид, будто у него двоится в глазах. И чего я только его спасаю!
У пленника осталось два сторожа. Все остальные разошлись. Мы пошли с Весемиром и Микулой обратно в дом. Тая пошла вместе с Яросветом куда-то в другую сторону.
Войдя в комнату мы сели за стол. Вид у богатыря был угнетённый. Старик тоже сидел задумчивый.
— Откуда ты знаешь того кретина? — спросил я Микулу.
Тот удивлённо на меня посмотрел.
— Вообще-то у меня был к тебе тот же вопрос! — сказал богатырь своим басом.
— Мне тоже интересно, — сказал мольфар.
Старик кахыкнул.
— Мы с ним встретились, когда он пытался пролезть в А… в Город Мёртвых. Теперь твоя очередь.
Микула втупился в мой взгляд, будто хотел заглянуть в Душу.
— Что же, — наконец сказал он. — Думаю я могу тебе доверять. Да и от Деда Веся у меня секретов нет.
Он набрал в ведре воды и осушил кухоль одним махом. Затем ещё один. И ещё. Напившись он умылся из кухля над миской и вернулся за стол.
— Что же слушай. Я тут не просто так ошиваюсь, и охочусь на разных монстров. Я — агент Риндола. Мне слишком скучно было сидеть у них на Стенах. К тому же остроухие не сильно на нас и рыпаются в последнее время. Вот мы и стали думать, как нанести им поражение. И ударить в самое уязвимое место. Вот я и отправился собирать крохи информации. Это убежище — мне как база. Оно — мой родной дом. Или стало таким.
— А как ты познакомился с эльфом?
Микула хохотнул.
— Ха! Нужно будет запомнить это ругательство!
Блин! Я и забыл, что тут эльфов эльфами не называют!
Весемир тоже засмеялся.
— Век живи — век Учись!
Я снова уставился на богатыря.
— Так как?
Тот замялся.
— Видишь ли… Он — бунтарь. Алирские мятежники сами нас нашли. Мы не знаем, где их Тайная Обитель. Да и не хотим знать. Нам не нужна эта тайна. Ведь если кого-то из нас схватят, мы можем её выдать. А у алиров ещё ни один мятежник не сознался! Не смотря на все пытки! А ведь у собратьев Алистара богатые опыт и фантазия!
Бородач замолк.
Мы с Дедом Весей уставились на него.
— Что случилось?
— Микул, с тобой всё нормально? — испугался старик.
Богатырь потряс головой. Затем зачерпнул своей огромной ладонью воду из ведра рядом и умылся. Затем снова замотал головой.
— Дед, у тебя есть что тут выпить? А то такое вспомнилось, что забыть лучше.
Весемир мигом достал на стол кружки и полез под кровать. Послышался скрежет выдираемой половицы. Затем стон, кряхтение, стук… И вот он появился вместе с громадной полной бутылью. По меркам моего Мира литров четыре-пять, не меньше. С грохотом поставил на стол. Вынял пробку. Богатырь поднял бутылку будто пёрышко и разлил по кружкам.
— Ну…. За Свет! — поднял тост дед.
— Атан Каре! — поддержал басом Микула. — За товарищей!
Они выпили одни махом. Я рискнул сделать только глоток. По моему горлу пронёсся такой ЖАР!!! Куда там Цветику! Теперь я примерно представлял себе, что чувствовала перед смертью бедная и несчастная виверна!
— Что? Ядрёна вещь? — засмеялся старик. — Сам Гнал!
Микула посмотрел на меня сочувственно.
— Малыш, не слушай его. Вам, Огненным, оно только В Худо. Это мы, неумёхи, только так собственную недостачу Огня компенсируем. А как ещё воспоминания Сжигать? Так что давай сюда мне свою кружку. На. Лучше съешь луковицу.
Он протянул мне молодую зелень. Мою кружку он осушил будто там была просто вода. Я схряцал луковицу вместе с корневищем. Как ещё было Огонь компенсировать? Я стал чаще и и глубже дышать. Наконец из меня вышла громкая отрыжка. Нет. Даже не так — Отрыжка! ОТРЫЖКА!!! Именно с большой буквы!
Дед с богатырём засмеялись. Они тоже взяли себе по луковице.
— Что смешного? — спросил я.
Они согнулись в приступе хохота.
— Не серчай, малыш. Просто мы не в первый раз видим, как отрыгивают огонь после Горелки.
Они снова заржали. Что ж это значит? Я — будто Дракон… могу извергать… Пламя?..
— Да… — мечтательно закатил глаза старик, и погрузился в воспоминания. — Помню как мы пытались напоить Яросвета сразу после Крещения! Внучка меня тогда чуть не прибила!
Они снова засмеялись.
— А что за "Крещение"? — спросил я.
Собутыльники налили себе ещё по одной и с удивлением на меня уставились.
— А точно, ты ж из этих… — махнул рукой Микула.
Дед согласно кивнул.
— Да. Ладно, не все ж обязаны знать такие вещи. Хотя должны Догадываться! Да! Кстати! Это повод для тоста! За Все Крёстные Стихии!
Они чокнулись кружками и выпили.
— Да, я ж тебе рассказать забыл, — вспомнил Дед, заедая луковицей. — в нашем Мире есть четыре Стихии. Ты их знаешь. Ты отмечен Огнём. Как и Яросвет. Я отмечен Водой. Микула отмечен Земной Твердью. Моя же любимая и единственная внучка — отмечена Воздухом.
Я кивнул. Вспомнил Таю. Она и правда была словно Лёгкий Ветерок. На вид такой же Тёплой и Нежной. И Лёгкой.
— Так вот, — продолжил Дед. — Символом единения всех стихий является Крест. Когда человек уже в сознательном возрасте о…. Осмысляет Своё Единение… со Стихией… В этом возрасте мы проводим обряд Крещения. Во время него человек должен потерять Страх…. Страх перед Своей, именно Своей… и менно Правильной Стихией!
— А если человек выберет не свою Стихию?
Они переглянулись. Богатырь налил себе ещё горелки и выпил без Деда.
— Если он такой дурак… — сказал Дед, затем ещё раз покосился на Микулу. — Именно Дурак! Именно такой дурак, что сделает неправильный выбор, и не заглянет достаточно глубоко себе в душу… Именно такого Дурака — ждёт Смерть.
Они снова налили себе. Сказали "За Покой" и выпили не чокаясь.
— Он умирает прямо во время Крещения?
Здоровяк икнул.
— Нет, — сказал Дед. — Они все умирают потом. Значительно Потом… И всегда Скверной смертью. И всегда именно от Той Стихии… которую они опрометчиво выбрали. Именно потому, что перестали Беречься от для себя Не Правильной Стихии.
Богатырь снова стал пить без Деда. Сначала одну, потом вторую. Казалось он сейчас свалится. Но… Сколько ж нужно было Огня… чтобы наполнить такую Гору?
— Мне уже хватит, — сказал Дед. — Я уже наполнился Огнём. Может тебе тоже больше не стоит? А? Микул?
Великан покачал головой.
— Нет. Я хочу Так!!… Та-а-ак! — он грохнул по столу. — ТАК!!! Так наполнить себя Огнём!!! ЧТОБ ОН ДАЖЕ ПЕПЛА НЕ ОСТАВИЛ!!! — взревел своим громким басом он и грюкнул кулаком.
Стол покачнулся. Даже с полок чуть не упали вещи, которые там были. Старик погладил Микулу рукой по плечу. Выше он просто не мог дотянуться.
— Спокойнее, спокойнее… Съешь хлеба, — Дед Весь дал богатырю кусок чёрного ржаного хлеба с салом. — Пусть тебя наполнит Сила Земли. Она даст тебе Стойкость и Мужество.
Богатырь проглотил угощение и захрустел челюстями.
— Да я знаю, Дед Весь, — сказал он и потянулся ещё за салом. — Просто мы у остроухих столько ужасов пережили! Вам даже лучше не знать! И если б не тот самый алир, что привязан сейчас в саду под деревом…. Так вот, если б этот самый остроухий демон мне не помог… Я бы тут не сидел. А ведь он мне помогал не раз.