Он хохотал примерно с минуту то и дело на меня поглядывая.
Я почти обиделся.
— Что, снова из того же разряда, как напоили Ярика Горелкой?
Микула на этот раз согнулся пополам от хохота. Разогнувшись он тут же стал серьёзным. Он пытался идти так, как-будто ничего не произошло. Один шаг. Второй. Третий… И тут его чуть снова не прорвало. Он сдержался в самый последний момент… и извергнул Отрыжку.
Здоровяк осмотрелся по сторонам. Мы с Тарфом вопросительно на него покосились.
— Ой, простите, — извинился он. — Я не удержался. Ик!!
Мы продолжили путь молча. Микула задумался, по привычке подставив кулак под под бороду.
— Вопрос! К вам обоим, — наконец сказал он. — Вы, Огненные, всегда ощущаете такую Лёгкость?
Я понял о чём он. От смеха его переполнило Огнём ТАК, как не под силу было никакой Горелке! Тарф прыснул и сам сложился от хохота.
— А с чем сравнивать? — спросил я. — Мы же никогда ничем Не Тяготимся!
— Да! Микул! — подтвердил эльф. — Или ты забыл Первый Принцип Гуднота?
Я с удивлением уставился на ушастого алира.
— А в чём состоит этот главный принцип?
Тот снова засмеялся, но успокоился.
— Ах, да… Ты ж из Этих! — вспомнил он. — Короче, я не был хорошим учеником, но Первый Принцип Относительности Гуднота наши Жрецы вбили мне хорошо! Любая Сущность Остаётся В Неизменном Состоянии Движения или Покоя, Пока К Ней Не Будет Приложено Внешнее Воздействие! Короче, Микул — смирись! Тебя закинуло в дорогу с двумя Огоньками, так что береги Твердь у своих ног, пока там не появилась Лава!
Тарфельд и тут заметил повод для веселья.
— Пошляк! — покраснел Микула. — Наглый Эльфийский Пошляк! Именно Эльфийский! Именно! Алистар!
Тарф на этот раз не обиделся. Я тем временем вообще не мог понять о чём они!
— Хорошо, успокойся! Я только пошутил! Я больше не буду доставать тебя шуточками по поводу того, как относятся твои соплеменники к тому, что ты путешествуешь с личным алиром! Давай ты тогда тоже не будешь вечно называть Это Имя и обзываться "эльфом"! Идёт такой Уговор? — эльф протянул руку вперёд.
Микула ещё какое-то время был красный. Потом кивнул и пожал Тарфу руку.
— Ладно! Идёт! — сказал он. — Но только попробуй его нарушить! Ты меня знаешь!
Тарф изобразил честное невинное лицо.
— Ты о чём! Мы, Алиры, Всегда Храним Клятвы! Крепче нас их хранят только хохлы!
— О! На этот раз убедил. АнСар, разбей наши руки, будешь Свидетелем!
Я без вопросов ударил ребром ладони сверху вниз. От удара их хватка отцепилась, хотя мне пришлось приложить больше усилий, чем приходилось делать в подобных случаях в Вавилоне.
Они как-то хитро друг на друга посмотрели. Если меня и волновала причина подобных их взглядов, у меня было к ним ещё куча вопросов.
— Микула, а чего у тебя была такая реакция на его замечание по поводу Лавы?
Здоровяк замялся. Потом кахыкнул.
— Просто в Риндоле уверены, что единственное, на что пригодны алиры — это чтобы им натягивали кой-чего на жопу.
— А нам и правда — без разницы! — заявил Тарфельд. — Наша культура не запрещает такие вещи! Если для вас Секс — это продолжение Рода, то для нас, Алиров, это прежде всего Обмен Энергией Стихий! Ну и что плохого, что мужчина будет обмениваться такой Энергией с мужчиной? Даже таким способом?
Я отступил от эльфа на шаг.
— Если меня будут спрашивать в Риндоле, я тебя не знаю! А если мы и виделись раз, то я от тебя тут же убегал!
Да! Я даже у себя в Вавилоне не смогу о подобных вещах рассказывать! Хотя там это входит в моду! Точнее…. Точнее именно потому, что это там входит в моду! Уверен, половина из этих извращенцев, попади моя книга в Вавилон, давно бы сделала свои пошлые выводы ещё в самом начале!
Эльф только заржал.
— Не бойся, Микул! Я не нарушу Клятвы! У меня появился другой объект для… Стой! Не надо! А! Микул! Помоги! Нет! Да не ему! Эй! Вы двое! Отстаньте от меня! Я не позволю вам трогать меня, извращенцы! Я в Риндол пожалуюсь!
Мы замедлили бег. Эльф продолжал от нас отбегать, хотя и медленней.
— Микул, что мы там собирались делать с тем, кто нарушит Клятву? — спросил я богатыря.
Тот повеселел.
— А ведь и правда! — потёр руки бородач. — Кто-то не продержался даже минуты!
Тарфельд от досады закрыл лицо руками.
— О! Я вспомнил! — обрадовался эльф. — Мы ж на этот счёт ничего не договаривались!
Теперь уже раздосадовался Микула.
— Что ж! Раз так! Давай новую Клятву! Но вашим клятвам я больше не верю! Давай хохляцкую! Чтоб знал если что!
Я тогда не был в курсе, что это была за клятва но решил не уточнять.
Эльф задумался. Но потом повеселел.
— Ладно, была не была! Если что, то соль есть не мне! — сказал он.
Они снова пожали руки.
— Я, Алистар, сын Укелании и Аливара, принявший имя Тарфельд, Клянусь больше никогда своими словами, действием или бездействием не обижать Микулу Хлебеяновича из Риндола! — торжественно произнёс эльф.
Богатырь кашлянул.
— Я, Микула, сын Хлебеяна и Людмилы, с честью носящий имя данное моими предками, Клянусь больше никогда не обижать своими словами, действиями или бездействием почтенного Алистара и звать его только Другом, либо по имени Тарфельдом! — пробасил богатырь не менее торжественно.
— КТО НАРУШИТ СИЮ КЛЯТВУ ПУСТЬ СЬЕСТ МЕШОК ПРОТИВНОЙ СОЛИ!!! — хором крикнули они.
— Аминь! — сказал я и снова разбил им руки. Замах я сделал от Души. Они оба потом потирали ушибленные пальцы. И оба смотрели друг на друга с одинаково снобским видом.
Мы продолжили путь.
— Никто из вас, случаем, пальцы за спиной не скрещивал? — пристально посмотрев на них спросил я.
Они переглянулись.
— А что? — непонимающе удивился Микула. Ладно, с этим понятно.
Я посмотрел на Тарфа. Секунду он тоже смотрел на меня без малейшей задней мысли.
— Демон Глубин! — выругался эльф. — А я то думал, с чего Яросвет так просто поклялся меня не трогать!
Я заржал. Именно "иго-го!". Как лошадь.
— Ха! Так вы оба не знали? И что, Тарф, много раз Ярик тебя… кхм…. трогал?
Эльф помрачнел.
— Не раз и не два, — огрызнулся он. — Но мне хватило первого.
Мы все молча прошли ещё какое-то время. Солнцу было ещё далеко до Заката, как я запросил у спутников пощады. Я и от лихорадки толком не оправился, а тут меня вчера к тому же сильно побили. Причём не раз. Мы выбрали место для привала. Эльф для ночлега выбрал место чуть подальше от нас с Микулой. Мы же расположились недалеко у ручья.
— Как ты попался на его уловку? — спросил я у Микулы.
Тот сначала не понял.
— Какую?
— С клятвой! По его роже было видно, что он врёт!
Микула вздохнул.
— Та он всегда врёт. Это у него уже в привычку вошло, с тех пор как он жил при Дворе. Там тоже никто так и не догадался, что наш Тарфельд — левша! А потому если постоянно врёт, нельзя узнать, правду он говорит или нет. Я сам это постоянно забываю.
— Разве он левша?
— А ты к нему приглядись. Я и сам это понял далеко не сразу. Он и с лука стрелял как все, и ложку брал Правой! Вот только если случалось что-то такое, что его врасплох заставало, он тут же всё наоборот делал! Он при тебе никогда ничего в полёте не сбивал?
— Сбивал, — хмыкнул я.
— А ты заметил, как он при этом лук держит? Просто если не случается чего-то чрезвычайного, все уверены, что Тарфельд — обычный мазила! А ты сам-то попробуй стрельнуть не с Правильной Руки!
Я подвинулся ближе к воде. На ней плыли круги. Тут-то я и вспомнил, что не тренировал ни одно из упражнений Эноруса ещё ни разу после нашей разлуки! А если меня застанет врасплох Яросвет?! И будет он на это раз не с кулаками, а с настоящим мечом и в железе?
— Когда же я заметил эту его особенность, мне всё стало на свои места, — продолжил Микула. — Ты ж видел, что он при мне старается только Правду говорить. Или её часть. Да. Какой бы неприятной она не была. Даже признал, что на Ярика первый напал. Уже улучшение.