С этими словами он уехал, всадники собрались позади него, подняв копья и флаги, и начали свое путешествие на юг.
Маги и дворяне разделились. Те, кому было поручено следить за городом, — среди них Эолин, Цетобар и Телин, — отошли на обочину дороги, чтобы все, кто должен был сопровождать короля, могли пройти.
Они провели большую часть утра, наблюдая, как рота за ротой присоединяются к колонне, благословляя и вызывая чары для защиты человека и зверя.
Когда последний полк кавалерии занял свое место, последователи лагеря образовали за ними рваный хвост, маги и мага прошли обратно через городские ворота и по извилистой дороге направились к замку.
В переднем дворе их встретили слуги и конюхи. Спешившись, Эолин заметила Тэсару и ее дам, собравшихся на одном из высоких балконов. Лицо королевы было бледным, выражение лица — слабым. Она не заметила прибытия магов и аристократов, но продолжала решительно смотреть на юг, где, как полагала Эолин, она все еще могла видеть длинную извивающуюся колонну отступающей армии Акмаэля.
Одна из дам Тэсары — темноволосая женщина — вместо этого смотрела на Эолин. Ее подбородок был поднят, глаза — прищурены. На ее тонких губах играло тревожное торжествующее выражение. Больше, чем злоба, Эолин почувствовала в женщине сильное ожидание, будто она страдала от невыносимой жажды, которую вот-вот утолит.
— Мага Эолин? — Телин появился рядом с ней.
Эолин оторвалась от бессловесной перепалки, благодарная Верховному Магу за отвлечение.
— Я подумал, что после короткого обеда мы могли бы продолжить нашу работу в покоях мастера Церемонда.
— Конечно, маг Телин. Я думала точно так же.
Накануне они посетили комнаты волшебника, но у них было мало времени, кроме беглого осмотра лабиринта покоев. Телин уверял, что со смертью Церемонда там мало что изменилось. Прошли годы, но никто, казалось, не стремился занять жилище Мастера или совершить набег на его артефакты.
Эолин понимала, почему. Дух Церемонда все еще оставался в этом месте. Временами его фигура появлялась во влажных тенях только для того, чтобы снова исчезнуть, когда она повернулась, чтобы противостоять ему. Пронзительный взгляд его янтарных глаз, казалось, следил за каждым ее шагом, шевеля волосы на шее Эолин, заставляя ее руки покалывать от беспокойства.
Сегодня, когда она приехала после скромного ужина, настроение в этом месте несколько улучшилось. Телин, должно быть, поговорил с одним из стюардов, потому что Эолин обнаружила, что слуги заняты удалением пыли с простой мебели и мытьем заброшенных каменных полов. Несколько окон были открыты, впуская свежий воздух и позволяя полуденному свету прогонять тени и призраков.
Среди суматохи Телин ждал с полированным посохом из вишневого дерева в руке. Он поприветствовал ее уважительным поклоном и сказал:
— Ты не принесла свой посох, Мага Эолин. Могу я послать за ним? Скорее всего, это будет трудная задача, требующая применения большого количества магии.
— Я понимаю, маг Телин, но, к сожалению, у меня больше нет посоха. Я оставила его на попечение мага Кори.
Телин удивленно приподнял бровь.
— Ты доверила свой посох Кори?
— Да, — Эолин отбросила сомнения, которые все еще преследовали ее в связи с этим решением. Сейчас слишком поздно для сожалений. — Его посох был поврежден, когда он прибыл в Моэн. Поэтому я предложила ему свой, чтобы он лучше защищал мою подопечную Мариэль.
— Ясно, — на лице Телин мелькнула ошеломленная хмурость, затем он пожал плечами. — Ты смелее, чем я, Мага Эолин. Хотя, если маг Кори и верен кому-то, осмелюсь сказать, что тебе.
Эолин не знала, что на это ответить.
— Тогда приступим, — Телин широким жестом указал на один из затемненных узких коридоров. — У нас серьезное дело, и война ждать не будет.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Лиса
Маг Кори, Бортен и Мариэль повернули на север после ухода Эолин. Они бросили своих лошадей и отправились пешком, чтобы не быть слишком заметными.
К концу третьего дня пути Кори и Мариэль шли вдоль небольшого ручья через узкую долину, когда Бортен, мрачно нахмурившись, спустился с близлежащего хребта. Он остановился перед ними.
— Оставайся здесь, — сказал Бортен Мариэль. Затем магу он рявкнул такой же краткий приказ. — Пойдем со мной.