Ночь колебалась вокруг нее.
Гемена стояла рядом, сжав кулаки по бокам, немигающими глазами наблюдая за Ренатой.
— Дитя, — пробормотала Рената. — Вспомни, чему я тебя учила.
Меч вонзился Ренате в грудную клетку, сломав кости и хрящи и разорвав сердце. Рената соскользнула с лезвия и рухнула на землю.
Тени опустились на мир живых, согревая и успокаивая своими объятиями.
«Наконец, боги потребовали плату».
Ее преступления были оплачены, ее бремя сняли. Рената спокойно сдалась бездне, надеясь, что мертвые маги вскоре позовут ее домой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кровь и пепел
Ноздри Адианы раздувались от запаха обугленного дерева, перемежающегося с вонью горелой плоти. Из укромных мест доносились звуки плача, испуганные стоны и мучительные рыдания, заставившие ее вздрогнуть и отвернуться.
Моэн всегда был ветхим городком, но теперь он представлял собой груду камней и щебня. На краю развалин слышались крики и движение, трепет накрахмаленного холста и ритмичный удар молотков по кольям. Солдаты, заявившие о своих правах, теперь обустраивались. Все они были сырнте, но Адиана не могла понять их присутствия в этой окруженной горами провинции.
Ее похитители остановились и начали спешиваться. Некоторые мужчины забросили детей себе на плечи, понесли их прочь, как мешки с зерном. Крики Таши и Катарины были приглушены, их маленькие ножки болтались в бесполезных пинках.
Гемена, что примечательно, не сопротивлялась, а подняла лицо и пристально посмотрела на Адиану, сдвинув брови. Ее нижняя губа выпятилась в том упрямом хмуром взгляде, который так полюбила Адиана. Когда тени угрожали скрыть отступающие фигуры девушек, Адиана вскрикнула и рванулась за ними.
Мужчины остановили ее, их стальная хватка пронзила ее плечо и ребра новой болью.
— Куда вы их ведете? — спросила она, борясь, пока ей связывали руки.
Они ничего не сказали, но толкнули ее в противоположном направлении.
Адиану привели в широкий павильон, окруженный стражами. Внутри палатка была наполнена движением и разговорами. Слуги разносили еду, разливали вино, несли тазы с водой и даже собирали мебель. В центре стоял длинный стол, покрытый картами, которые внимательно изучали люди в доспехах. Когда Адиана вошла, один из них пристально посмотрел на нее. Его голубые глаза были на смуглом лице, красивом, хотя и покрытом шрамами и морщинами возраста. Адиана поежилась от его оценки, почувствовав себя олененком среди волков.
— Принц Мехнес, — ее похититель отсалютовал голубоглазому мужчине. — Крепость маги разрушена. Я привел вам двух женщин, — он поднял окровавленный сверток с головой Ренаты. — Эта утверждала, что она Мага Эолин, а ее спутница — посудомойка. С ними находились трое детей, которые сейчас под охраной. Все остальные мертвы, как вы и приказали.
— Это все, что вы нашли?
— Да, мой лорд-принц. Уверяю вас, никто не мог убежать. Мы окружили это место задолго до нападения. Они были застигнуты врасплох.
Глаза Мехнеса метнулись от свертка к Адиане.
— Оставь это здесь и женщину. Я пошлю за тобой в ближайшее время.
Солдат удалился с коротким поклоном.
Принц Мехнес повернулся к своим людям. Было что-то очень знакомое в его позе, в повороте плеч, в темной энергии его присутствия. У Адианы перехватило дыхание, когда она поняла, что это было. Мехнес напомнил ей Кедехена. Она несколько раз видела старого Короля, отца Акмаэля, во времена Круга Кори, когда их приглашали выступить в Городе. Внешность Кедехена была совсем другой: у него были каштановые волосы, черные как ночь глаза и более угловатые черты лица, но легкость, с которой он пользовался своим авторитетом, и намек на безжалостность, который витал вокруг него, были идентичными.
— У вас есть приказы, — сказал принц Мехнес. — Идите сейчас же. Вы заслужили отдых. Найдите выпивку и несколько женщин. Мы продолжим этот разговор на рассвете.
Их отбытие наполнило Адиану нервирующим чувством невидимости. Ни один из них не взглянул в ее сторону, когда они выходили из палатки. Остались четверо стражей, их взгляды были прикованы к какой-то точке в пустоте перед ними. Слуги продолжали расчищать, убирать, собирать и уносить. Принц Мехнес задержался у стола со своими картами, неторопливо отхлебнул из чашки и вытер бороду рукавом.
Пот струился по спине Адианы, хотя холодок пронзил ее кости. Ее руки болели из-за того, что были связаны. Верёвки врезались в её запястья, и пальцы затекли.
Не глядя на нее, командир сырнте подошел к столу, где солдат оставил голову Ренаты. Поведение его было спокойным, задумчивым. Он не торопился разворачивать сверток, обнажая спутанные волосы Ренаты, рваный край разрубленной плоти, лицо — о, лицо Ренаты! Жесткое, серое и безжизненное. Никогда больше она не будет смеяться, пить вино, колдовать или лечить подруг.