Адиана сжалась, сопротивляясь движению стражи. Ришона ударила с такой скоростью, что Адиана не поняла, что произошло, пока из горла девушки не хлынула река крови, и она в конвульсиях не рухнула на землю. Сан'иломан отступила от своей жертвы, и монстры набросились на добычу, вспоров ее живот и поглотив все, что нашли внутри.
Колени Адианы подогнулись. Она упала на сырую землю. Рвота вырвалась из ее бурлящего желудка. Вся сила покинула ее конечности. Охранники грубо схватили ее за руки и потащили к краю круга, где Ришона шагнула сквозь огненную завесу.
— Что это? — Ришона бросила взгляд на Адиану, прежде чем окинуть Донатью суровым взглядом. — Я не просила ее. Я послала за детьми.
Донатья ответила почтительным поклоном, затем приблизилась к Ришоне и прошептала ей на ухо, все время не сводя ястребиного взгляда с Адианы. Выражение лица Ришоны смягчилось, когда жрица заговорила. Улыбка коснулась ее губ. Когда Донатья закончила, Сан'иломан посмотрела на Адиану так, словно увидела ее впервые.
— Милая Адиана, — сказала она, — кто бы мог предвидеть, что ты будешь носительницей такого великого дара?
Взяв музыкантку за волосы, Ришона потянула Адиану к кругу. Со связанными и бесполезными руками Адиана брыкалась и кричала, упираясь пятками в землю и отказываясь быть готовой добычей. Закованная в кольчугу ладонь тяжело опустилась на ее голову, посылая звезды в поле зрения и оживляя привкус крови на губах. Она потеряла равновесие, и ее неумолимо потащили вперед.
Вокруг нее закружилась тьма. Гром пробежал по земле. Она услышала крики мужчин и лязг металла. Свирепые руки, знакомые по своей жестокости, оторвали Адиану от Сан'иломан и швырнули ее на землю, подальше от стены пламени.
— У тебя нет права пользоваться этой женщиной!
Адиана выплюнула кровь изо рта, задыхаясь от каждого драгоценного вдоха. Тревожный запах наполнил воздух пряностями, смертью и горящими полями.
«Мехнес. Этот голос принадлежит принцу Мехнесу».
— Мне не нужно твое разрешение, дядя, — сказала Ришона. — Существа призвали эту женщину. Они жаждут ее, как никто другой. Она — ключ к нашему призу.
— Пленники и рабы не выбирают себе еду, — прорычал Мехнес.
— Чем больше магии мы им дадим, тем лучше они нам послужат. А она, — Адиана ощутила хищный взгляд Ришоны, — сосуд Примитивной Магии.
Наступила напряженная тишина, нарушенная дерзким смехом Мехнеса. Адиана услышала приближение его тяжелой походки и вздрогнула, когда он поднял ее лицо к свету факела.
— Сосуд примитивной магии, — в его глазах было веселье, а на лице была ухмылка. Адиане показалось, что боги особенно жестоки в этот момент, ведь дали этому злому человеку такое красивое лицо. Он отпустил ее так же внезапно, как схватил. — Мне не нужен демон, чтобы сказать мне это. У тебя, Ришона, есть молодые маги и любые другие женщины и дети этой провинции, которых ты пожелаешь. Эти существа будут довольны тем, что мы предлагаем, или они навсегда останутся в своей холодной тюрьме.
— Дядя…
— Отведите эту женщину в мои покои, — сказал Мехнес одному из своих людей. — Она должна быть вымыта и связана, как обычно, и оставлена в покое, пока я не вернусь.
— Я — твоя королева!
Гневное заявление Ришоны остановило все движение.
Подняв глаза от своего жалкого состояния, Адиана увидела принца Мехнеса и Сан'иломан, взгляды которых были устремлены друг на друга, а челюсти были сжаты, их ярость была горяча и грязна, как горящая сера.
Не отводя взгляда от своей племянницы, принц Мехнес сказал неторопливым тоном:
— У тебя есть приказ, приятель. Делай, как я говорю.
Адиану подняли с земли и перекинули через широкое плечо. Когда ее уносили, она заметила, что выражение лица Ришоны колеблется в неуверенности.
Сан’иломан расправила плечи и сказала Донатье:
— Тогда приведи мне девочек. И поторопись. Мы не можем больше оставлять этот портал открытым.
Прошло несколько мгновений, прежде чем смысл этих слов дошел до Адианы.
— Нет, — сказала она, словно выходя из транса. Затем громче. — Нет! Не они. Не Катарина и Таша. Вместо этого возьми меня!
Никто не обращал на нее внимания. Солдат, несший ее, продолжал ровным шагом удаляться от круга огня.
В отчаянии Адиана огляделась, как могла, пытаясь вспомнить, где они оставили паланкин, надеясь мельком увидеть детей.
— Таша! — воскликнула она. — Катарина!
Их голоса доносились до нее словно издалека, тревожные и искаженные.
— Стойте! — Адиана взвыла, весь ее страх и ярость были направлены на эту отчаянную мольбу. — О, ради богов, остановись! Нельзя этого допустить. Возьмите меня! Пощадите девочек, умоляю вас.