— Моя магия не сильнее твоей, но даже если бы и была, дело не в этом. Они не просто видят тебя, Эолин. Они используют тебя как портал.
У Эолин перехватило дыхание. Ее рука инстинктивно потянулась к серебряной паутине у основания горла.
— Что он имеет в виду? — голос Мариэль дрожал
— Любое место, где души были вырваны из тел с помощью насилия, предлагает Наэтерским Демонам путь в наш мир, — сказала Эолин. — Во время битвы при Эрундене моя душа была вырвана из тела и брошена в Преисподнюю. Акмаэль вернул меня к жизни, но разрыв между этим миром и их миром остался. Он следует за мной, куда бы я ни пошла.
— Нет, — Бортен покачал головой. — Это не имеет смысла. Прошли годы с тех пор, как Церемонд наложил это проклятие. Если то, что вы говорите, правда, они давно бы пришли.
— До сих пор им не оказывали помощи, — сказал Кори. — Сырнте кормят их магией, и с каждым приемом пищи они становятся сильнее.
Несколько мгновений никто не говорил.
Затем Бортен решительно вдохнул, поднялся и привязал Кел’Бару к талии Эолин.
— Бортен, что ты делаешь? — спросила она.
Он взял серебряную цепочку, поднял ее над ее головой и вложил медальон ей в ладонь.
— Иди к королю. Будь под его защитой. Здесь мы больше ничего не можем для вас сделать.
— Но я не могу…
— Он прав, Эолин, — сказал Кори. — Самое безопасное место для тебя — в Городе, с Акмаэлем и всеми его магами.
— Если я вернусь сейчас, я отправлю эту опасность в самое сердце крепости Вортинген.
— Мы не можем быть в этом уверены, — сказал Кори. — Способность этих тварей найти тебя может быть связана с близостью Сырнте. Но даже если это не так, не ты одна несешь это бремя. Акмаэль также спустился в царство мертвых. Пока мы разговариваем, его могут преследовать демоны.
Холодный ужас овладел Эолин.
Бортен положил тяжелые руки ей на плечи, заставляя встретиться с ним взглядом.
— Если король будет захвачен врасплох и убит, мы разорены. У него нет наследника. В Мойсехене разразится гражданская война, и все, что Сырнте придется сделать, это подождать, пока мы не опустошим наши поля и не уничтожим свой народ, прежде чем претендовать на то немногое, что осталось.
Эолин отпрянула от него.
— Я знаю, Бортен! Думаешь, я не понимаю, что это значит? И не боюсь за нашего короля и наш народ? На сердце так тяжело, что я едва могу это вынести. Я понимаю, что должна вернуться. Просто я…
Ее голос дрогнул. Воспоминание о поцелуе Бортена вернулось свежее, как летний ветерок, болезненное, как нож.
— Я хочу, чтобы все было по-другому, — прошептала она.
Выражение лица Бортена смягчилось. Он разглядывал ее с грустью в глазах.
— Я хотел бы поговорить наедине с Магой Эолин, — сказал он.
К большому облегчению Эолин, Кори не сделал пренебрежительного замечания и не хмурился.
— Пойдем, Мариэль, — только и сказал маг. — Попрощайся со своей наставницей.
Мариэль прикусила губу и сморгнула слезы. Она обняла Эолин.
— Скажи мне, что мы еще увидимся. Скажи мне, что тебе не причинят вреда.
— Помни, чему я тебя научила, Мариэль, — сказала Эолин, потому что в смутные времена она не стала бы давать ложных обещаний. — Делай, как просит Бортен. Если пройдет год, а я не вернусь, попроси свой посох весной.
— Мага Эолин, не…
— Ты мага в традициях Эйтны и Карадока. Дракон позаботится о тебе и даст тебе наставника.
Слезы текли по щекам Мариэль, а Эолин поцеловала ее в лоб.
Маг Кори ободряюще положил руку на плечо девушки.
— Когда прибудешь в Город, — сказал он, — найди Верховного Мага Телина. Попроси его показать тебе королевскую библиотеку и отвести в покои Церемонда.
— Покои Церемонда? — даже сейчас одно упоминание имени этого волшебника могло заставить сердце Эолин колотиться. — Зачем?
— У него была коллекция книг, древних и ценных. Летопись женской магии, произведения, написанные от руки великими волшебниками, секреты, собранные из далеких мест. Мы знаем, что эта библиотека спрятана где-то в его покоях, но нам так и не удалось расшифровать заклинание. Ты должна найти вход, Эолин. Инстинкт уверяет меня, что внутри есть оружие, которое можно использовать против наэтерских демонов.
Она кивнула.
— Я сделаю все возможное, маг Кори.
— Осмелюсь сказать, что твои усилия могут спасти это королевство, — выражение лица Кори было редкой смесью сочувствия и восхищения. Он сделал паузу, прежде чем добавить. — Есть еще одно, о чем я хотел бы попросить тебя. Оставь мне свой посох.