- Спасибо тебе Святой Отец, - дородная баба отбила поклон, не забыв перекрестится. – Старосты у нас нет, но я думаю, что за всех Никита скажет.
Кира и Седрик отступили на шаг назад, когда женщина подошла ко мне. Подошедший кузнец Никита, низко поклонился и осенив себя крестным знамением уже было начал благодарить меня, но только я его перебил.
- Хватит на сегодня благодарностей! – вскинув руку, возможно немного грубо, воскликнул я. – Я понимаю ваше состояние и чувства, но!
Сделал короткую паузу. После того, как я начал говорить, вокруг стало очень тихо. Даже разбуженная ребятня притихла и смешно хлопая заспанными глазенками смотрела на меня.
Вы же понимаете? Почему я не дал кузнецу говорить?
Смерть старосты однозначно закрыла бы системное задание. Именно поэтому я и отложил ее до утра. Но если я выслушаю просьбу кузнеца о присоединении Рубежного ко мне, то казнь старосты станет просто актом возмездия для деревенских и поднимет мне репутацию, а вот система наверняка закроет задание сейчас. А мне этого не надо! Ну в смысле конкретно сейчас, в этот час не надо. Надо до утра подождать, когда петухи пропоют.
- Мои люди и я устали, - набрав в легкие воздуха, продолжил. – Я буквально валюсь с ног от усталости. Так что было бы неплохо, - я перевел взгляд на крупную женщину и покачал указательным пальцем, - сейчас перекусить и отдохнуть на мягком (на лицах деревенских баб появились улыбки). А с утра, - вновь повернулся к кузнецу, - все вопросы и решим. – Улыбнулся и добавил. – Как говорится, утро вечера мудренее.
Флин пошел расставлять посты, староста уже висел на арке с кляпом во рту и связанными за спиной руками, под присмотром одного моего воина и одного мужика из деревни. Всего в подвале сидело двенадцать мужчин. Те, кто воспротивился бывшему старосте и не принял культ темного бога.
Свободных от службы солдат «растащили» по домам деревенские. Я позволил бойцам эту небольшую вольность. Неизвестно сколько просидели парни на заставе, поэтому приказ разбивать палаточный лагерь отдавать не стал. Это, конечно, грубо нарушало устав, но эта ночь должна пройти спокойно. Я был в этом уверен. Не знал, а именно был уверен. Да и кому-то из парней возможно что-нибудь перепадет. Вы понимаете, о чем я? Воинам нужны простые человеческие радости.
Я остановился на ночлег в доме Филаньи, дородной тетки. Жила она одна. Мужика два года назад задрал медведь, а сыновей забрали в имперское войско.
- Где они сейчас одному Эльрату ведомо, - накрывая на стол, делилась историей своей жизни хозяйка.
Исповедница сидела напротив меня и молча кивала головой, кидая в мою сторону неоднозначные взгляды, с хитрой улыбочкой на симпатичной мордашке.
Да. Кира увязалась за мной. Хотя я планировал остановиться у Филаньи один. Но девушка наотрез отказалась заночевать где-либо еще. Ей видите ли сан и церковные уложения не позволяют провести ночь под одной крышей с мужчинами.
Ой ли!
Я ей попытался было напомнить про монастырь и настоятеля. Но тут же пожалел об этом. Глаза Киры наполнились слезами, губки задрожали и она, едва сдерживая всхлипы, заявила, что переночует в церкви на полу.
Эх, блин! Надо было тогда на это соглашаться. Ведь, как чувствовал, что не надо тащить ее с собой к Филанье. Мне бы в тот момент проявить волю, да напомнить исповеднице… Эх. Ладно чего теперь уже об этом говорить.
Пока хозяйка дома накрывала на стол, я высказал пожелание, что неплохо было бы помыться. Я так то уже третий день только умывался. Тело чесалось в самых неприличных местах и зудело. Гребанная реалистичность. В игре тело и доспехи, кажется, я уже это говорил, самостоятельно не очищались. А потому за личной гигиеной необходимо было следить.
Филанья посетовала на то, что баньку топить долго и предложила нагреть воды. Я, естественно, согласился, а Кира, дрянь такая, предложила мне помочь в омовении. В омовении бля. Слово же подобрала правильное и неблудливое. Нет, чтобы прямо сказать: «Мол на чресла твои Святой Отец взглянуть хочу, да может что еще с ними сделать».
Я категорически отказался, даже помотал головой, сдвинул брови и стукнул кулаком по столу с возгласом:
- Не гоже священнослужителям по баням голышом скакать, да друг на друга пялиться!
Филанья после моего выкрика лишь покачала головой и с улыбкой глянула на нас обоих. Затем вздохнула и выдала деревенскую бабью мудрость.
- Не гоже Святой Отец лицемерить и от радостей простых бежать. Эльрат в милости своей и святым людям минуты блаженства и телесной радости не возбраняет. А уж тем более тем, кто в борьбе с нечистью простой люд защищает, да к свету истинной веры ведет.