- Хорошо, - передал поводья конюху и потрепал коня по холке. – С тобой не прощаюсь, а имя тебе подберем другое.
Животное, как мне показалось, довольно фыркнуло и качнуло головой.
- Пошли, - качнул я головой Кире, пропуская ее вперед. Но в этот момент передо мною, как черт из табакерки, возник один из появившихся в монастыре крестьян. Дородный мужик в линялой, когда-то синей, рубахе, широких штанах и лаптях, с гривой волос цвета соломы. В руках он нервно теребил шапку, отороченную куцым темным мехом какого-то животного.
- Святой отец, не гневайся, - он косил глазами в сторону, не решаясь смотреть прямо. – До тебя мужики послали, серьезный разговор до тебя имеется. Никодим я, старшой у них.
- Серьезный говоришь? – я усмехнулся, зыркнув на него из-под нахмуренных бровей. – Тогда Никодим придется тебе меня подождать. Дело у меня сейчас тоже серьезное.
- Ну, раз надо, - он громко вздохнул, продолжая теребить свою шапку. – Значит этого, подожду.
Эльфийка сидела на кровати, обернувшись в простыню, и с подозрением смотрела на меня. Кира развернувши сверток, положила перед ней простенькое платье с длинным рукавом и, скрестив руки у пояса встала рядом со мной.
- Как себя чувствуешь? – с наиграно равнодушным выражением на лице поинтересовался я у вчерашней пленницы. – Поговорим?
- Кто вы? – эльфа поочередно зыркнула на меня и послушницу, в ее голосе слышались нотки недоверия. К одежде она не прикоснулась.
- Те, кто спас тебя от неминуемой и очень неприятной смерти, - я попытался изобразить улыбку и скрестил руки на груди.
- Спасибо, - небрежно бросила она и еще раз одарила меня тяжелым взглядом. Ей явно было неуютно в компании двух служителей церкви.
- Может, оденешься? – я кивнул на лежащее перед ней платье.
- Другая одежда есть? – негромко буркнула она, с неприязнью посмотрев на предложенное Кирой платье.
Я повернулся к послушнице, приподняв бровь в немом вопросе.
- Я посмотрю, Святой отец, - прошептала девушка и вышла из лекарской.
- Посмотри какой-нибудь легкий доспех, что остался от бандитов, - бросил я ей вдогонку и присел на соседнюю кровать. – Теперь поговорим?
Несмотря на то, что девушка была замотана в простыню, что скрывала все прелести стройного и идеального тела, вырванная из лап смерти эльфийка, как и положено женской половине этой расы выглядела юной и очень даже симпатичной, если не сказать очаровательной. От вчерашней изможденности и осунутости не осталось и следа. Чистая бархатная кожа, миндалевидные глаза горящие зеленным огнем, пухлые розовые губки и шикарные пепельные волосы, что водопадом ниспадали на хрупкие плечи. Я даже прослушал первые пару фраз из ее рассказа, залюбовавшись правильностью форм и естественной красотой девичьего лица.
Звали ее Лидаэль. Она была третьей дочерью Владыки Серебряного Леса (так эльфы называли Харновскую чащу) и командиром эльфийского форта, что стоял на границе этой самой Чащи и собственно моих будущих владений.
Я для себя сразу же отметил, что моими соседями, после того как падет магическая завеса на границах локации вполне себе могут оказаться эльфы, а потому надо постараться извлечь максимальную выгоду из моего с Лидаэль «знакомства». Но опять же не факт, что это будут эльфы.
Так вот приснопамятные орки, о которых я уже наслышан, напали и сравняли с землей форт под ее командованием, оставив в живых только ее, как наиболее ценную добычу.
«Сколько же в этой орочьей банде морд? - голову посетила неприятная мысль. - Что они разоряют деревни, сносят эльфийские аванпосты и даже захватывают замок старого барона, если верить словам пленного культиста».
Привлекательную пленницу они, к ее немалому удивлению, не тронули, а лишь связали и через несколько дней продали бывшему настоятелю теперь уже моего монастыря. Девчонку поили каким-то мерзким пойлом, от которого она почти все время находилась в полубессознательном состоянии, но к ней почему-то никто не прикасался. Она помнила рассказы мудрых друидов и внутренне содрогалась от страха в те короткие моменты, когда сознание прояснялось, девушка понимала, что ее готовят к какому-то ритуалу. В эти редкие минуты ясности разума она и услышала о мече, которым владел покойный барон, и который являлся частью легендарного доспеха древнего святого воина людей. Даже в легендах ее практически бессмертного народа его имя упоминается несколько раз.
Что за ритуал готовился провести темный клирик, она не знала. Знала только, что для него требовался этот самый меч и кровь эльфийской девственницы благородных кровей. Она густо покраснела, когда вынуждена была мне сообщить о своей невинности. Никогда бы не подумал, что высокомерные и кичащиеся своим долгожительством эльфы могут краснеть.